Читать книгу - "Одинокий волк - Патриция Гэфни"

Женщина. И мужчина. На нем были брюки и белая рубашка, но она… она была совершенно голая!

И она снимала с него одежду. Они стояли в изножии кровати в такой же комнате, как эта, только там было светло от множества горящих свечей. Она сняла с него рубашку, пока он гладил ее белую грудь. Майклу хотелось рассмотреть ее получше, он пожирал ее глазами, но мужчина мешал ему, заслоняя ее. Она расстегнула брюки мужчины и спустила их вниз по его ногам. Все это время мужчина смотрел прямо в окно, слегка улыбаясь, хотя глаза у него были холодные. Майклу хотелось отвернуться, спрятаться, укрыться с головой. Но он не мог ни сдвинуться с места, ни отвести взгляд.

Руки, губы, груди, ноги. Волосы на голове у женщины были желтые, а между ногами – черные. Мужчина встал у нее за спиной перед витриной и начал ее трогать повсюду, положив подбородок ей на плечо. Нравится ли это ей? По лицу невозможно было догадаться. Одной рукой он стиснул ее тяжелую грудь, а другую положил на треугольник волос у нее между ног, подтягивая ее поближе к себе. Она согнула колени, и его рука скользнула глубже. У Майкла возникло странное ощущение: собственная кожа стала ему тесна. Ему хотелось выпрыгнуть из нее. Он понял, что долго не выдержит.

Они подошли к кровати. Женщина опрокинулась на спину, мужчина накрыл ее своим телом. Она обхватила его ногами, и они начали делать это – заниматься любовью. Их тела напряженно изгибались, толкались и стукались друг о друга, но лица оставались пустыми, глаза были открыты. Мужчина схватил женщину за руки, а сам начал биться об нее все быстрее и быстрее, чаще и чаще. Она широко раскрыла рот и запрокинула голову.

На этом все кончилось. Мужчина перекатился на спину и лег рядом с женщиной, а она встала. Она что-то сказала; он не ответил. Покачиваясь, положив руки на бедра и выставив вперед живот, она подошла к стеклу, разделявшему две комнаты, и прижалась к нему всем телом. При этом ее груди, бедра, ладони, даже губы расплющились о стекло. Лили засмеялась, словно это была шутка, но на самом деле это было отвратительно, и Майкл обрадовался, что Филип не засмеялся вместе с ней.

Лили встала и, покачивая бедрами, пошла к стене, чтобы задернуть занавес.

– Ну ладно, ребята. Кто хочет первым?

* * *

Ледяной ветер гнал по переулку обрывки бумаги и разный мусор, заметая его в булькающую, забитую доверху сточную канаву. Из черной решетки, вделанной в булыжную мостовую, поднимался запах затхлой воды и гниющих отбросов. Майкл поежился в своем легком плаще и подивился тому, каким он стал неженкой. Разве это можно сравнить с тем, что ему приходилось испытывать раньше? И все-таки он дрожал, как загнанный кролик, под холодным дождем, хлеставшим по лицу и попадававшим за воротник, и жалел, что у него нет более теплой одежды.

На противоположной стороне замусоренного переулка открылась дверь заведения миссис Бэрч. Вышли двое мужчин, но ни один из них не был Филипом. Скоро настанет рассвет. Мутная расплывчатая луна давно уже опустилась за изломанную линию крыш. Теперь улица совсем опустела, а ведь еще час назад мимо него по грязному тротуару несколько раз проходили пьяные мужчины. Правда, только один из них попытался ввязаться в драку – коренастый крупный мужчина с курчавыми волосами, от которого несло пивом. Он напомнил Майклу 0'Фэллона.

Майкл, припавший к земле в позе бегуна на старте, распрямился, как пружина, готовый к драке. Ему хотелось подраться, он был даже рад. Он стиснул кулаки, изнывая от желания ударить кого-нибудь или что-нибудь. Внутри у него скопилось необъяснимо скверное чувство, искавшее выхода. Его даже затошнило. Мужчина подошел поближе, заглянул в глаза Майклу, и злоба в его собственном лице сменилась страхом. Он выругался и поплелся прочь.

Потирая онемевшие от холода руки, Майкл начал переминаться с ноги на ногу. Всего полгода назад он мог часами лежать в снегу, не двигаясь, терпеливо поджидая, пока его добыча – кролик или мышь – не высунется из норки. Теперь он стал кем-то по имени Майкл Макнейл. Из борьбы за выживание его жизнь превратилась в борьбу за постижение того, что она собой представляет. Сегодня он узнал нечто новое и очень важное о том, что делают мужчины, но не почувствовал себя более уверенно в своей новой коже, в своей новой сущности. Напротив, он ощутил себя еще более чужим, потому что не мог, не умел делать то, что делали все остальные мужчины.

Но вот что странно: его тело желало этого. Все еще желало этого. Образ обнаженной девушки в витрине то и дело всплывал у него перед глазами, ему становилось тесно и больно. Что-то распирало его изнутри. Он все вспоминал тот момент, когда она опрокинулась на спину и раздвинула ноги, а мужчина вошел в нее, направляя свою плоть рукой. Майкл никак не мог прогнать это воспоминание. Ему тоже хотелось помочь себе рукой, чтобы облегчить боль, но он боялся, что его кто-нибудь увидит. По крайней мере этот урок, преподанный ему людьми, он усвоил быстро: секс, как говорил ему Филип, – это то, что делается по секрету. О нем даже говорить не разрешалось. Мужчины так сильно хотели секса, что готовы были платить деньги, но не смели признаться в этом открыто. Это был большой нехороший секрет.

«Кто хочет первым?» Щеки у Майкла запылали, когда он вспомнил смех Лили, преследовавший его, пока он бежал по коридору и спускался по лестнице. А все потому, что он сказал, что не хочет делать это с ней. «Почему нет, миленький? Ты что, боишься? Да брось, тебе понравится, вот увидишь». Она сунула руки ему под сюртук и погладила его ладонями, но всякий раз, как она делала шаг к нему, Майкл отступал на шаг назад. Наконец он налетел спиной на дверь – даже Филип засмеялся, увидев это. «В чем дело, миленький? Разве тебе не нравится Лили?» Майкл не хотел ее обижать и поэтому выпалил: «У меня нет денег», – нащупывая позади себя ручку двери, но такое признание ее не остановило. «Ну, ты у нас такой красавчик, пожалуй, я сделаю тебе скидку». Он мог лишь гадать о том, что такое «скидка». Какой-то другой способ заниматься сексом? «Нет, спасибо, я… я…» Каким предлогом пользовалась Сидни, чтобы прервать затянувшийся разговор по телефону? «Я знаю, что вы заняты, не буду вас больше задерживать». В тот самый момент, когда эти слова выходили у него изо рта, Майкл понял, что здесь они звучат по-идиотски.

Однако он ничего не мог с собой поделать. Лили все хохотала и хохотала, но Майкл не мог сказать ей правду, не мог объяснить, что в ней все не так: ее запах, ее голос, ее притворное дружелюбие, пустота, которую он ощущал за ее деланным интересом. Она была… не такая. Неправильная, чужая. А самое главное, она была не Сидни. Сделать Лили своей парой? Нет, он не мог. Это было бы все равно что… волку спариваться с медведицей. Вверх ногами. Противоестественно.

Дверь в здании на другой стороне улицы опять открылась, и на этот раз из нее вышел Филип. Он огляделся по сторонам, но не заметил Майкла, пока тот не вышел из темного, скверно пахнущего проулка и не приблизился. Дождь превратился в легкую изморозь. Филип поднял воротник, ссутулил плечи и встретил Майкла посреди улицы.

Вид у него был ужасный. Он дрожал в своей куртке, зубы выбивали дробь.

– Господи, – сказал Филип, – ты только посмотри на себя. Ты же промок насквозь!