Читать книгу - "Любовные чары - Елена Арсеньева"

Джессика… Так вот кто любовница Хьюго! Вот кто измыслилинтригу! Можно не сомневаться, что невеста-вдова давно почуяла нечто странное вотношениях Десмонда и его «русской кузины». Пожалуй, ей тоже Глэдис сообщила оботставке, которую получила Агнесс, и Джессика решила бросить соперницу в такуюгрязь, от которой той в глазах Десмонда вовеки не отмыться.

Но какова Глэдис! Похоже, сцену жалости и сочувствия онаразыграла по указке Джессики и ловко подсунула в нужную минуту письмо. А заработу получила от мисс Ричардсон награду в виде хорошеньких туфелек, правда,изрядно поношенных, со скошенным каблучком…

Марина нахмурилась: какая-то мысль мелькнула в голове ипролетела. Да и при чем тут туфли и Глэдис? Девчонка служит той, которая, какона считает, скоро станет леди Маккол.

Получается, Джессика тогда говорила о себе: о том, что надополюбить Маккол-кастл превыше всего и ради обладания им смирить свое сердце,затворить его для любви и счастья. Лишь бы стать леди Маккол! О нет, она нелюбит Десмонда. Слова о любви в письме, которые так ранили Марину, неискренни.Расчетливая Джессика очень точно представила себе, что может сказать своемувозлюбленному Марина, – и облекла ее чувства в оболочку слов. Получается,Джессика успела очень хорошо узнать Марину. Наверное, «дружба» с Мариной былатак же подстроена Джессикой, как ее «любовь» к Десмонду.

Какая там любовь! Десмонд в ее глазах лишь бледное подобиеАлистера. Зачем ей любить Десмонда, когда племенной жеребец Хьюго в любуюминуту готов удовлетворить ее пыл. Хм, похоже, под ледяной оболочкой миссРичардсон скрывается весьма страстная натура – вон как она визжала. Так же иАгнесс вопила тогда, в конюшне с Хьюго.

Агнесс… Марина зажмурилась, вспоминая. Почему та вдругпришла ей на ум? Агнесс что-то сказала такое… «Я думала, что это леди… Урсула»– вот что она сказала.

Черта с два! Она думала, что это леди Джессика. И смертельноиспугалась, что ее шашни с Хьюго станут известны даме, которая, судя по всему,крепко держит дом в своей изящной ручке… с бриллиантовым кольцом на пальце. Искоро Десмонд окажется стиснутым той же железной хваткой!

Такого нельзя допустить! Десмонд должен узнать…

Марина вдруг поняла, что едва плетется по тропинке. Павильонсовсем рядом, она и десяти шагов от него не сделала! Рванулась вперед,заставляя закоченевшие ноги двигаться, и со всего маху наткнулась на что-товсем телом. И услышала голос, подобный шуму ледяного январского ветра ввершинах елей:

– Вижу, вы еле тащитесь, сударыня!

Повиснув в его руках, Марина, не веря глазам, смотрела влицо, искаженное выражением жгучего презрения.

– Ты здесь… – слабо выдохнула она.

– Я вернулся, – сказал он. – Почему-то, когда я пришел ксебе, мне показалось, будто увиденное было лишь страшным видением, наваждением.И испытал неодолимое желание вернуться и убедиться собственными глазами, чтопавильон пуст. Но… Я видел тебя выходящей из него.

– Я тоже только что вернулась! – наконец подала голосМарина. – Там Хьюго. С женщиной.

– С другой? – ухмыльнулся Десмонд. – Что, тебя ему быломало?

– Все не так! – хрипло выкрикнула Марина. – Я убежала сразувслед за тобой! А потом… потом к нему пришла Джессика…

– Замолчи! – прошипел Десмонд. – Не смей впутывать сюдаДжессику! Ты клевещешь на нее!

– Клевещу? А вспомни, от кого ты получил письмо… Кто тебеобещал что-то показать, открыть глаза… Она и меня заманила сюда, сговорившись сХьюго…

Десмонд глядел на Марину с отвращением.

– Трудно поверить, что Джессика гоняется за Хьюго. Вы его сней не поделили, что ли?

– Да при чем тут Хьюго? Мне не нужен никакой Хьюго! Я люблютебя! – С этим криком, чудилось, сама душа исторглась из тела Марины.Обессилев, она повисла на руках Десмонда.

– Не смей говорить о любви! – выдохнул он с ненавистью,отдергивая от нее руки с такой стремительностью, будто наткнулся на змею и таукусила его.

А Марина уже ни о чем больше не могла говорить. КогдаДесмонд разжал руки, она рухнула, где стояла. И даже не почувствовала удара оземлю…

* * *

Очнулась она от боли. Боль была везде – ныла спина, садниложивот, ноги жгло, как огнем… Единственным приятным чувством, которое ощутилаМарина, было тепло.

Кто-то дернул ее за волосы: раз, другой, третий – и она вскрикнула,пытаясь поднять тяжелые веки, – да так и подскочила, услышав голос Десмонда:

– Отлично, вы пришли в себя. Давайте-ка выпейте….