Читать книгу - "Герой ее романа - Элис Дункан"

Две с половиной недели до Рождества пролетели незаметно. Клэр была ужасно занята, и думать над своими проблемами ей было некогда, а кроме того, ей нравилась предпраздничная горячка. Дни летели, ее отец не появлялся, и Клэр стало казаться, что угроза разоблачения миновала. Она понимала, что тешит себя напрасными надеждами, но решила, пока есть возможность, насладиться покоем. А беспокоиться о своих проблемах она будет потом.

После неудачной попытки приручить свои кудри Клэр довольно быстро привыкла к новой прическе. Она даже призналась самой себе, что мягкие локоны идут ей больше, чем уложенные над ушами косы, которые она носила бессменно в течение последних десяти лет. Однажды она увидела в зеркале, как ее локоны блестят на солнце, отбрасывая рыжие блики, и ей это очень понравилось.

Конечно, Клэр тут же отвернулась от зеркала и добрых пятнадцать минут читала себе нотации о тщеславии, расплате за грехи и необходимости проявлять бдительность и следить за проявлениями своей дурной наследственности. Однако всего этого она придерживалась до первого комплимента Тома. Тут-то она сразу позабыла о своей бдительности и стала проявлять нетерпение по поводу новой клетчатой юбки, которую ей должны были сшить у мисс Тельмы. К величайшему удовольствию Клэр, когда она нанесла визит модистке, оказалось, что была готова не только юбка, но и одна из заказанных блузок.

В тот вечер Дайана была приглашена в усадьбу Партингтонов на ужин, и все, включая Тома и Джедидайю, чрезвычайно мило похвалили новый стиль одежды Клэр. Впрочем, новая юбка из шотландки и блузка были чрезвычайно скромного покроя, и даже она сама, самый пристрастный критик, не могла уличить себя в том, что выглядит неподобающе.

В первый раз в жизни Клэр понравилось быть привлекательной!

По заведенному покойным Гордоном Партингтоном обычаю, в канун Рождества каждый житель Пайрайт-Спрингса мог заглянуть в усадьбу, чтобы отведать пунша и пирога с фруктовой начинкой. Когда у Тома осведомились, собирается ли он продолжить эту традицию, он согласился с искренним энтузиазмом.

— А почему бы нет? — воскликнул он. — Почему я не могу вести себя, как богатый землевладелец? В конце концов, я и есть землевладелец!

Тут он рассмеялся, его голубые глаза весело заблестели, а у Клэр перехватило дыхание, и она снова подумала: «Разве справедливо, что столько достоинств досталось одному человеку?»

Клэр занялась подготовкой передней и гостиной, потом помогала миссис Филпотт печь имбирное печенье, песочные коржики, готовить крошечные меренги с орехами и конфеты с вишнями и бренди для украшения традиционных праздничных пирогов с фруктовой начинкой. Вишнями запаслись заблаговременно, и теперь они дождались своего часа.

Скраггс со своей неизменно угрюмой физиономией руководил установкой елки и запасами дров. Он также проследил за доставкой из погребов лучшего вина и коньяка покойного Гордона Партингтона: ведь мэра и почетных граждан Пайрайт-Спрингса не пристало потчевать только пуншем. Том был рад, что ему не придется допивать все запасы мерзкого зелья дядюшки Горди в одиночку. Он даже заказал немного спиртного по своему вкусу из Сан-Франциско.

Из Мэрисвилля пригласили настройщика, чтобы убедиться, что на огромном рояле еще можно играть. Клэр с Дайаной как-то целый день распевали рождественские гимны, пока делали бумажные и попкорновые гирлянды для елки. В тот день Том и Джедидайя нашли их, счастливых и раскрасневшихся, в гостиной среди груды бумажных гирлянд, а у их ног стояла полная миска воздушной кукурузы. Тома и Джеда быстро включили в общее веселье, и Клэр сочла, что никогда прежде не была так счастлива.

После ужина они снова пели гимны, и Клэр открыла, что еще один навык, который она приобрела в детстве, пригодился ей во взрослой жизни. Она умела играть на рояле! Клод Монтегю, конечно, никогда не мог себе позволить такой дорогой инструмент, но заставлял ее учиться на расстроенных пианино в дешевых гостиницах. Ее отец считал, что способности к музыке могут пригодиться его дочери, чтобы разнообразить уловки для одурачивания ничего не подозревающих обывателей.

В тот вечер Клэр была рада, что умеет играть на рояле. Том переворачивал для нее страницы сборника нот рождественских песен, а Дайана с Джедидайей тем временем украшали елку.

В первый раз Клэр не испытывала никакого беспокойства по поводу того, что поверенный и поэтесса проявляют друг к другу несомненный интерес. Клэр улыбалась Тому, он улыбался ей, и она чувствовала себя на седьмом небе.

За день до праздника выпал легкий снег, но это не заставило жителей Пайрайт-Спрингса отказаться от ежегодного посещения усадьбы Партингтонов.

— Замечательный праздник, мистер Партингтон, — заметил пайрайт-спрингсский мэр, мистер Гилберт, и хлопнул Тома по плечу, выражая таким образом братское расположение к нему.

Оправившись от сокрушительного удара, Том ответил:

— Большое спасибо, мистер Гилберт. Я тоже получаю удовольствие от того, что поддерживаю традиции, установленные моим дядюшкой.

— Традиции — вещь хорошая. — Мистер Гилберт самодовольно раздул щеки, словно правило придерживания традиций ввел лично он.

Том решил не возражать и только улыбнулся.

И как раз вовремя, потому что следующим в прихожей появился Сильвестр Аддисон-Аддисон в развевающемся красном шарфе, обернутом вокруг шеи, с букетом белых лилий, завязанным красной лентой, и с миссис Прингл, вцепившейся мертвой хваткой в его руку. Если бы Том уже не улыбался, то мог бы разинуть рот от изумления. Он был уверен, что ноги литератора больше никогда не будет в его доме.

— Добрый вечер, мистер Партингтон, — прочирикала миссис Прингл, не выпуская руки Сильвестра.

— Добрый вечер.

Том кивнул им обоим. В ответ он получил презрительно-холодный кивок Сильвестра и вдохновенное похлопывание ресниц миссис Прингл.

Несколько минут спустя в комнату вплыла миссис Гейлорд, обернутая в красную материю: принимая во внимание время года, она в тот вечер отказалась от ярко-оранжевых тонов. Ее вели под руки задумчивый Сергей и веселый Фредди Марч.

Том украдкой бросил взгляд на Клэр, которая стояла на посту у чаши с пуншем и была совершенно неотразима в своем новом переливающемся голубом вечернем платье. Она ответила ему обворожительной понимающей улыбкой, а он подмигнул ей и решил, что оседлая жизнь, как ни странно, тоже изобилует событиями и что красный наряд миссис Гейлорд выглядит просто сногсшибательно.

В облаке белого шелка и кружев вплыла Дайана, и Джедидайя тут же увел ее к елке. Позднее Том видел, как эта парочка выскользнула через боковую дверь и вернулась спустя добрых двадцать минут — Дайана вся раскрасневшаяся и взволнованная, а Джедидайя — погруженный в одному ему понятные мечты. Он глупо улыбался и пускал сигаретный дым кольцами — вероятно, от счастья.

Исчезновение поверенного и поэтессы навело Тома на мысль, что, может быть, Клэр примет сегодня его ухаживания более благосклонно, чем во время того артистического вечера. Последние несколько недель он относился к ней с исключительным почтением и не сделал ни одной попытки сорвать у нее поцелуй или заключить в объятия. Том даже гордился собственным благородством, но, хотя и обладал изрядным терпением, сознавал, что сексуальное воздержание — одно из наиболее тяжких испытаний.