Читать книгу - "ТАСС не уполномочен заявить… - Александра Стрельникова"

— Постараюсь…

— Какой странный, невероятно длинный день сегодня… Он всё никак не кончается, — сказала журналистка и ее повело в сторону.

Атлет подхватил ее под локоток.

— Тебе нехорошо?

— Устала немного…

Аристарх взял ее руку в свою и на секунду приложился к ней губами.

— Постарайся отдохнуть за выходные…

— Ой, чуть не забыла, — запиши мой домашний телефон, — спохватилась она.

— Говори, я запомню…

И они расстались.

… Аристарх еще успевал и на электричку, и на автобус в подмосковные Мытищи. Но он не случайно предупредил родных, что домой не приедет.

Ему нужно было прийти в себя от того, что произошло. А произошло невероятное.

Разве думал он сегодня, когда подсаживался к ней за столик в обеденный перерыв, чем всё это закончится? Какое-то странное снисхождение или расположение выказывала ему Судьба. Сначала ему просто хотелось, чтобы их разговор в столовой не заканчивался, а потом — появилась робкая надежда, что, возможно, он пригласит ее вечером в кафе. А вышло вот оно что…

Аристарх брел по московским улочкам, понимая, что ему необходимо время, чтобы прийти в чувство, прежде, чем он отправится к другу в гости и расскажет ему о том, что с ним сегодня случилось. И он всё брел, брел наугад по незнакомым улицам, засыпаемый мартовским московским снегом…

* * *

Лариса же вернулась в дом. Сил у нее не было никаких. Тем более, на разговоры с родителями, которые поджидали ее с дополнительными расспросами буквально у порога квартиры.

— Нет, нет, мои родные и любимые. Завтра, давайте завтра я отвечу на все ваши вопросы… А сейчас я едва стою на ногах. Вы не представляете, какой у меня сегодня нервотрепный был день.

Она глянула на отца, который хорошо «тяпнул» за столом, а, возможно, и добавил еще в короткое ее отсутствие своей любимой «лимонной».

— Мам, по-моему, наш папаня, так наклюкался на радостях, что ему не мешало бы измерить давление.

— Я в порядке, доча, — и хочу сказать сразу: мне богатырь твой понравился. Очень. Наконец, нормального мужика в дом привела.

— Я рада, если это так, — тихо ответила Лариса.

— Всё, всё, пошли измерять давление, — и Мария Александровна потянула супруга в спальню.

— Мам, не будете меня завтра утром, я хочу отоспаться, — попросила дочь.

Первое, что она сделала, когда зашла в свою комнату, закрыла на маленькую задвижку дверь. И, не зажигая света, плюхнулась на пол, просто на «мягкое место», подпирая спиной двери.

Какое-то время Лариса отупело смотрела в темное пространство перед собой.

Потом глаза чуть привыкли к темноте, и на уровне окна стали заметны электрические блики уличного освещения… Боль, которую она так долго подавляла в себе, мгновенно из сжатого бутона распустилась в огромный саднящий цветок. И женщина, наконец, позволила себе всхлипнуть. Впервые за этот нескончаемый день.

— Тетка, тетка Катерина, — тихо застонала она, — как же быстро сбылось твое гадание… Быстро и невероятно.

Хотя, совсем не на того короля она загадывала вчера вечером. Да и не в том смысле вовсе, когда думала о своих маленьких женских радостях по отношению к итальянцу. Как же так?

И вот сидит она теперь тут на полу вся из себя такая «засватанная невеста»! Да что она за баба малахольная? Влюбилась в одного, ребенка хочет от другого, а замуж выходит за третьего! Ой! Помогите, кто-нибудь!

Значит, с Мишелем — этим звездным мальчиком, который ей дорог, — не позволила себе связать судьбу, потому что не уверена была, что «служить» пожизненно музыканту — это ее призвание. И очень боялась этим его однажды огорчить. А ложиться каждый день в супружескую постель с мужчиной, которого не любишь, и делать вид, что всё прекрасно и замечательно — это, вообще-то, как? И насколько ее хватит играть такую роль?

А сегодня она, к тому же, такую оплеуху схлопотала, что сразу стала от нее «не в себе». И, отчасти, именно эта болезненная оплеуха задала толчок всему тому, что с ней случилось всего за один день с каким-то невероятным ускорением…

Лариса прислушалась. Из родительской спальни доносились голоса.

— Я знал, что наша Ларка обязательно чего-нибудь эдакое отчебучит, — услышала она голос отца, — но, что мы с польскими шляхтичами породнимся, такого предположить никак не мог.

— И имя какое необычное, — сказала мать.

— Ой, и не говори, — засмеялся Павел Тихонович и добавил, — а всё равно: как бычка не назови, а телятко будет наше…

— Какое еще телятко, — подумала Лариса, когда я не знаю, каким именем называть будущего супруга: Аристаха, Аристаша? И, вообще, что за манера — всё переводить на сохатую сельскохозяйственную тематику!

Она обхватила голову руками, раскачиваясь из стороны в сторону.

— А, ведь, я не усну сегодня, хотя так чудовищно устала. Выход только один — вырубить себя с помощью алкоголя.

Лариса прислушалась, понимая, что ей надо дождаться момента, когда уснут родители. Она, наконец, встала с пола и перекинула свою эмоционально-телесную оболочку на тахту. Ей хотелось выть и кричать во всю глотку. Но она уткнулась носом в подушку, подавляя рыдания.

Когда в квартире всё затихло, Лариса вышла на кухню. На столе обнаружила изрядно уменьшенную в количестве водку «Лимонную», коньяк, и дамское сладенькое вино. Водку она не любила. Дамское вино могло не дать нужного «убойного» эффекта. Оставался коньяк. Его и выбрала, налив стразу полстакана. И, что б уж сразу и наверняка, добавила еще чуть-чуть сверху уже налитого. Ухнула залпом, не закусывая, и сразу направилась в свою комнату.

Теплая волна всё больше захлестывала ее, и то, что до этого так саднило и мучило, отступало куда-то.

— Да не напрягайся ты так. Не ты первая, не ты последняя, — успокаивала сама себя женщина. — Стерпится — слюбится. Зато уедешь, ведь, так давно мечтала об этом. Начнешь новую жизнь. А на новом месте… приснись жених невесте, — было последнее, что промелькнуло в ее насильно вырубленном алкоголем мозгу.