Читать книгу - "Семья Эглетьер - Анри Труайя"

Мерседес вернулась в переднюю и объявила:

— Мадам просит подняться к ней. Пожалуйста, я проведу вас…

— Я знаю дорогу, — сказала Мадлен.

Она прошла мимо горничной, которая, по своему обыкновению, смерила Мадлен презрительным взглядом. Однако в спальне, обитой блеклым розовым шелком, никого не оказалось. Кровать была застлана шкурой перуанской ламы. Складки балдахина поддерживал деревянный ангел. Два глубоких мягких кресла в стиле Наполеона III стояли у изящного инкрустированного столика, на котором благоухали чайные розы. Из полуоткрытой двери ванной комнаты послышался неторопливый мелодичный голос:

— Каким добрым ветром вас занесло в наши края, Мадлен? Через минуту я буду к вашим услугам.

Кароль появилась в белом махровом халате, стянутом в талии шнуром, рукава были засучены выше локтя. Грудь открыта ровно столько, чтобы была видна нежная впадинка посередине. На волосах легким облачком лежали тончайшие кружева. Под бабушкиным чепцом сияло еще не тронутое косметикой тонкое и наглое лицо. «Как же двадцатилетнему юнцу устоять против этого тщательно продуманного обольщения?» — спросила себя Мадлен с восхищением и досадой. По комнате распространился запах свежего сена.

— Я не целую вас, — сказала Кароль. — У меня лицо в креме!

И послала Мадлен воздушный поцелуй. Потом она пригласила золовку сесть и уселась сама, положив ногу на ногу; полы ее халата разошлись, открыв взгляду Мадлен гладкие икры без единого волоска.

— Мне совестно принимать вас в таком виде! Но я просто падала от усталости после беготни по городу и решила принять ванну, чтобы прийти в себя. Дети очень вам обрадуются! Надеюсь, что хоть на этот раз вы останетесь у нас подольше!

— Сомневаюсь, — отрезала Мадлен. — Я приехала из-за Жан-Марка.

Кароль взглянула на нее с невозмутимым простодушием.

— Из-за Жан-Марка? А что с ним?

Спокойствие Кароль на миг обескуражило Мадлен. Потом гнев горячей волной захлестнул ее. Стук сердца отдавался в мозгу, мешая собраться с мыслями.

— Я все знаю, — сказала Мадлен.

Губы Кароль чуть изогнулись в улыбке.

— Вот как? Ну и что же?

— Вы не должны упорствовать в этой мерзкой прихоти, Кароль! Я могу понять Жан-Марка. Он мальчишка, потерял голову! Но вы…

Чем больше нервничала Мадлен, тем спокойнее держалась Кароль, словно эта сцена забавляла ее. Ее лицо, поза, продуманная небрежность туалета выдавали сильного и хитрого противника.

— А я не понимаю вашего волнения, — произнесла она с ядовитой вкрадчивостью. — То, что здесь происходит, не имеет к вам никакого отношения.

— Неправда! Хотите вы того или нет, но это моя семья!

— Разве вы мать Жан-Марка или жена Филиппа?

— Я вырастила Жан-Марка. Для меня он как сын! И когда я вижу, во что вы его превращаете…

— В мужчину. И мне думается, счастливого.

— Но при этом он предает родного отца!

Мадлен с неудовольствием уловила в своем голосе театральные нотки.

Взгляд серо-зеленых глаз дал ей понять, что криком Кароль не запугаешь.

— Не горячитесь, милая Мадлен. Вот так люди ссорятся насмерть, сами не зная почему. Я думаю, вы этого не хотите!

— Я хочу, чтобы вы оставили Жан-Марка в покое!

— Но хочет ли этого он?

— Вы прекрасно знаете, что нет!

— Так почему же в таком случае я должна отказываться от удовольствия любить его? Уж не из привязанности ли к Филиппу, который изменяет мне с первого дня нашей совместной жизни?

— Из уважения к семейным устоям.

— Вы слишком многого от меня требуете! Самоотречение не в моем вкусе!

— Если Филипп узнает…