Читать книгу - "Случайное наследство леди попаданки - Наталья Белецкая"

с помощью заклинания, позволяющего видеть в темноте, оглядывала зал, отмечая удивленные лица пришедших людей. Принц, сидевший в центральной ложе, подался вперед, чтобы рассмотреть необычную картину.

Правда, долго поддерживать такую крупную иллюзию Аруан не мог, поэтому вступительная песня быстро окончилась, сцена вновь погрузилась во тьму, а прожектор переместился на рассказчика.

– Эта история произошла много лет назад в одной южной стране за великой пустыней…

Хорошо поставленный голос разносился по всему залу. Мужчина так и не поднялся на сцену и говорил так, что создавалось впечатление, словно он не актер, а давний знакомый, решивший поделиться услышанной от кого-то историей.

Пока рассказчик занимал зрителей, занавес закрылся, и театральные работники спешно меняли декорации.

– … И тогда, отравив стражу, негодяи пробрались во дворец. Они хотели похитить наследника, чтобы шантажировать отца! – закончил вступительную часть рассказчик.

Прожектор осветил сцену, на которой шло сражение. Слуги и телохранители пытались защитить принца.

Именно я настояла на том, чтобы начать с динамичного эпизода, который являлся своеобразной предысторией к приключениям Аладдина. Кажется, это стало верным решением. Оглядывая зал, я не заметила ни одного скучающего лица. Все с интересом следили за представлением.

Почему-то именно в этот момент нервное напряжение начало отпускать. Вдруг появилась уверенность в том, что все пройдет хорошо, несмотря на козни Тьянмиры и Людвига.

Кстати, обдумав ситуацию, я пришла к выводу, что дети Дориана не станут напрямую вредить моей жизни или здоровью. Побоятся возвращения призрака, но вот потопить мою репутацию, пустить какой-нибудь мерзкий слушок, подстроить гадость на стекольном заводике, в который я вложила деньги – вполне.

Кстати, надо поговорить с Темерехом, чтобы он не распространялся о моем участии в деле.

В антракте мы открыли новый зал встреч. Название Юранс решил оставить старым, поскольку, по его мнению, «театральный буфет» – звучит пошло. Зал получился даже лучше, чем я его себе представляла.

В прозрачной трубе показывались иллюзии, которые менялась каждые три минуты: то летающие бабочки, то плавающие рыбки, то осыпающиеся с отцветающих вишен розовые лепестки. За артефакт, конечно, пришлось отвалить круглую сумму, но получилось очень интересно и необычно, как и весь декор обновленного зала.

Первые посетители буфета ахали, но как-то довольно сдержано. Видимо, на премьере устали удивляться. Тем не менее зрители активно занимали столики и заказывали закуски. Мы с Юрансом обошли все балкончики, приняли поздравления и выпили немного шампанского за успех премьеры.

Антракт получился несколько длиннее, чем обычно, но мы так и планировали. Тьянмиры вместе с братцем и его женой не было. Скорее всего, не успели забронировать места.

Незадолго до начала второго акта меня нашел Шон и шепнул, что сразу после завершения пьесы его высочество собирается покинуть театр. Юранс предложил подсторожить принца на лестнице, когда тот будет спускаться в холл, и расспросить о впечатлениях. Так мы и сделали.

Принцу все понравилось, но на фуршет он остаться не мог. С ним ушел и Шон, я даже не успела поблагодарить графа за такой подарок. Юранс был счастлив. Его Высочеству понравилась постановка! Значит, премьера точно не провалится. Еще больше он обрадовался, когда какие-то именитые критики, рассмотрев отсылки к классическим пьесам, стали хвалить «глубину мысли и особую чуткость» режиссера.

Только за час до полуночи я смогла покинуть театр. Ноги гудели, голова слегка побаливала от шума, но настроение находилось на самой высокой отметке. Как же замечательно, что премьера прошла без неприятных сюрпризов!

Видимо, Людвиг и Тьянмира не решились мне гадить, увидев нас с Юрансом рядом с принцем.

Однако следующее утро показало, что я была не права. Дети Дориана не оставили мысли о мести.

– В целом, все не так плохо, как могло бы быть… – протянула я, просматривая за завтраком статьи.

Возле меня лежала небольшая стопочка прочитанных газет. Мы с Винсентом и Юрансом сидели в кафе на первом этаже гостиницы.

– Что? Неплохо?! – воскликнул режиссер, просматривая очередную газету. – Это поклеп! Просто поклеп! Посмотри, что он тут пишет: «Необученные, корячившиеся на сцене актеры!», «Сырой, непродуманный сюжет!», «Худшая постановка господина Робэрса»! Столько лжи! Это невозможно читать! Просто невозможно!

Проснулась сегодня я довольно поздно, потому что легла уже за полночь. Впервые за этот месяц выспалась, потом неспешно привела себя в порядок, но спокойно позавтракать не успела.

Ко мне прибежал возмущенный Юранс, размахивая свежей прессой. Стараясь его успокоить, я заказала еды и ему, но режиссер даже не притронулся к завтраку. Оказалось, что больше половины газет писали о нашей премьере в негативном ключе. Нетрудно было догадаться, откуда дует ветер, особенно если учесть, что буквально в каждой такой статье полоскалось мое имя.

Родственнички решили отомстить, испортив мне репутацию. Вполне ожидаемо, но очень неприятно. Парочка газетных листков из «желтой прессы» чуть ли не прямым текстом писали о том, что я отравила мужа, и гадали сколько у меня любовников. На это место претендовали Винсент, Юранс и Шон.

В последней газетенке журналист решил не выбирать и написал, что моими любовниками являются все трое. Граф дье Омри якобы меня содержит и оплачивает все капризы. Даже принца умудрился на премьеру притащить, чтобы сделать мне приятно. В конце этой статейки журналист приводил какие-то идиотские доказательства того, что я приворожила Шона. Именно поэтому граф не видит ни других моих любовников, ни «гнилой, меркантильной душонки своей содержанки». Последнее выражение – это цитата, если что.

Скажу честно, после подобных слов хотелось помыться, а того, кто написал эту статейку, застрелить. Но я понимала, что эмоциями делу не поможешь, надо действовать с холодной головой. И, в первую очередь, успокоить Юранса. Дети Дориана пытались зацепить меня, но досталось и ему. А он человек творческий, легковозбудимый…

– Я этого так не оставлю! Нет! Они у меня поплатятся! – погрозил кулаком режиссер. – В суд подам на продажные издательства! Это ж надо! Худшая постановка! Засужу! Разорю! Будут мне до смерти судебные издержки выплачивать.

– А что им можно предъявить? – с сомнением спросила я. – Вот смотрите, тут написано «по моему мнению», «я думаю», то есть это его личное ощущение. Разве можно привлечь к ответственности за выражение своих эмоций?

– Он выражает их в прессе! Значит, надо, как минимум иметь специальное образование, опыт…

– Нет такого закона, который запрещал бы публиковать свое мнение о пьесе в газете, – перебила я. – Нам нечего им предъявить.

– Но как же так! Он же писал о вас, обо мне, о бароне, – Юранс махнул в сторону Винсента,