Читать книгу - "Разрушитель небес - Сара Вулф"

Но самое главное, он уверен, – что она вернется.

33. Консуммо

Consummō ~āre ~āuī ~ātum, перех.

1. складывать

2. доводить до завершения

К моменту моего пробуждения второй лев мертв.

Ее звали Палисса Траск-Отклэр, она приходилась мне родной теткой. Голубые глаза, седеющие волосы, скульптурно вырезанный нос. Исполненная достоинства. Она вела масштабную благотворительную деятельность в Нижнем районе, руководила программами с целью накормить нас и одеть, и даже получила за это медаль от короля. Десятки раз я стояла в очереди за ее супом, благодаря ему я выжила после смерти матери. Палисса поддерживала во мне жизнь – как поддерживала ее во многих жителях Нижнего района.

С помощью своих связей в Нижнем районе Палисса выяснила, где мы с матерью жили. Перед моими глазами мелькает ее зашифрованная переписка с отцом.

Палисса: Не беспокойся, Фаррис. Я разыщу и ее, и ее отродье – мне известны все грязные норы, в которых прячутся им подобные.

О ее смерти не сообщают в новостях: с ней не связаны ни взрывы генераторов на вспомогательных станциях, ни фальшиво скорбящие главы корпораций. Дравик просто присылает историю ее переписки с отцом, а потом снимок. Седеющие волосы свисают с отделенной от тела головы, конечности разложены в ряд на тусклом металлическом столе – Палисса Траск-Отклэр, разделенная на шесть элегантных частей. Никакой крови, только плоть, как разделанная туша в лавке мясника. Вслед за снимком приходит сообщение.

Дравик: Приношу извинения, Синали. Мой помощник забыл сделать контрольный снимок раньше, до этапа устранения. Больше такого не повторится.

Рассеченная шея Палиссы розовато-серая, бескровная, но все еще человеческая. В моем мозгу что-то расшаталось из-за Сэврита. Из-за Разрушителя Небес. Дыши. Ты же хотела доказательств. Ты этого хотела. Повторяй это, повторяй изо всех сил: Палисса Траск-Отклэр убила твою мать и пыталась убить тебя. И сделала бы это снова. Я достаю бриллиантовую подвеску из комода, вонзаю в мраморную стену. Осталось пять кругов.

«Если бы всех твоих врагов не стало, Синали, что бы ты делала тогда?»

Поначалу мне кажется, что у Джерии ничего не получилось. Что ее модуль не сработал. Дравик уехал, я смотрю на его пустующее место за столом, а Киллиам улыбается, убирая платок от носа, из которого вечно течет.

– Хозяин очень занятой человек, совсем как его мать. Она постоянно трудилась над машинами – не одной, так другой.

Я вскидываю бровь:

– Вы знали королеву Астрикс?

– В особняке Литруа я служу всю свою жизнь. Мне посчастливилось увидеть, как она растет и становится прекраснейшей из молодых женщин. А потом…

Я привстаю на стуле.

– А потом?

Он качает головой:

– Простите, барышня. Боюсь, память у меня уже не та, что прежде.

– Она умерла? Покончила с собой.

Киллиам моргает слезящимися глазами.

– Покончила с собой? О нет, барышня Астрикс ни за что бы ничего такого не сделала.

– Значит, ее казнили?

– Нет, она выбрала перегрузку.

Проткнув насквозь кусок ветчины, моя вилка скрежещет о тарелку.

– Она была наездницей?

Снова заулыбавшись, Киллиам подливает мне еще гранатового сока.

– О да, и замечательной. Она заслужила уважение и равных себе, и простонародья отвагой на поле боя и мастерством в обращении с машинами за его пределами. Наряду с лучшими инженерами она сама чинила своего боевого жеребца.

– А на каком жеребце она ездила?

Слуга поправляет манжеты узловатыми пальцами.

– Простите, барышня, много их было. Помню только одного, после ее свадьбы с принцем Ярроу… виноват, с его величеством. Звали его Адский Бегун.

Тот, на котором, по словам Дравика, ездил он сам, – жеребец Рессинимусов, символ их права на престол. Хотя он передается в королевском роду, сведения о нем в базе данных скудны: он всего несколько раз участвовал в крупных турнирах, а на Кубке Сверхновой появлялся крайне редко.

Я перевожу взгляд на виз в гостиной, по которому показывают Ракса после его третьего поединка – потный и гордый, он снимает шлем перед королем. Мне легче видеть его на экране, мое тело реагирует не так яростно. Это безопаснее. Я способна контролировать себя.

Единственное, что я знаю об Адском Бегуне, – это модель А4, следующее поколение после Разрушителя Небес. Боевой жеребец времен Войны. Зачем королю понадобился старый, военный робот, если он мог выбрать любое из современных чудес техники? Я глотаю сок, пытаюсь собраться с мыслями, и наконец с моих губ срывается ужасный вопрос:

– В каком жеребце с Астрикс случилась перегрузка, Киллиам?

Его улыбка становится печальной.

– В вашем, барышня, в каком же еще. В Разрушителе Небес.

Под жалобные возгласы Киллиама «барышня, поешьте, пожалуйста!», несущиеся вслед за мной, я быстро прохожу через холл, набрасываю пальто и, прохрустев ногами по гравию, ныряю в готовый к отправлению ховеркар. Неужели седло консервирует тех, у кого случилась в нем перегрузка? Поэтому я видела Астрикс, когда отключилась? Или это Разрушитель Небес?.. Ответов я не знаю, но может знать другой наездник.

Возле турнирного зала бурлит толпа. Я с трудом пробираюсь в ней, терпя тычки локтями в бока и визг, от которого едва не лопаются барабанные перепонки, пока вдруг кто-то не узнает меня – «СИНАЛИ! СИНАЛИ! СИНАЛИ ЗДЕСЬ!» – и не сует мне блокнот для автографа. Только тогда толпа расступается, половина людей смотрят волками, половина радостно приветствует меня, и по идеальному живому коридору я прохожу в зал, мимо охраны, мимо биозамков, открытых для моего зарегистрированного виза, в душевую, полную пара. Помещение, предназначенное, чтобы смывать в нем темные пятна чести, выглядит красиво. Серебряные душевые насадки сделаны в виде резных ангелов, перламутровые краны – в виде крыльев, вода льется из поющих ртов. Влажность покрывает мне лицо, пока я брожу между кабинок. Он только что выиграл поединок. 3:0. Снова. Так что должен смыть с себя кровь, макияж и пот, прежде чем поприветствует собравшихся снаружи репортеров и фанатов, как делаем все мы.

Я улавливаю запах мыла: чай с медом, свежие травы – таких ароматов до смерти матери я не знала. Запах приятный. Но мне он ненавистен. Ориентируясь по запаху, я замечаю широкую спину, блестящую под струями воды, сквозь пар вижу плетение мышц, почти белые мокрые волосы, свисающие на затылок. И тычу в спину пальцем.

– Эй, ты.

– Твою ж!.. – Мышцы на спине Ракса напрягаются, он рывком выключает воду, круто оборачивается ко мне, и на лице у него ярость, паника и вода. – Какого хрена ты… как?..

Он окидывает себя взглядом. Я отвожу глаза в сторону.

– У меня есть вопросы. И ты на