Читать книгу - "Проект "Любовь" - Мария Геррер"

– Убери руки и не прикасайся ко мне, – губы пересохли, и я сама уже начла изнывать от желания. Мои пальцы ласкали его разгоряченное тело, дразнили и щекотали. Месть была сладка.

Вскоре я соскользнула с Алекса и откинулась на спину, выгибаясь в призывном томлении. Алекс в очередной раз взял инициативу на себя, резко перевернул меня на бок, погладил бедра, талию, откинул мои волосы и поцеловал в шею ниже затылка. Его жаркие губы коснулись моей спины. Все ниже и ниже… Я изогнулась, подчиняясь его желаниям. Приятный холодок пробежал по телу. Сильные руки Алекса ласкали и заставляли трепетать…

* * *

Ближе к вечеру мы вспомнили, что собирались погулять. Гулять мне было не в чем, так что пришлось остаться дома.

– Пора пообедать, – лениво заметил Алекс, поглаживая мои плечи.

– Пора поужинать, – так же лениво уточнила я.

– В ресторан тебе идти не в чем, – констатировал наблюдательный граф. – Позвоню и сделаю заказ.

После трапезы хулиганить граф не прекратил и устроил мне душ из шампанского. Это было восхитительно. Я пыталась поймать игристый напиток на лету, но у меня это плохо получалось. В результате мы остались еще и без шампанского.

– Ну что, мартини будешь? – поинтересовался Алекс, крепко, до боли поцеловав меня в плечо и перейдя к груди. В его голосе слышалось озорство, а серые глаза потемнели и стали бездонными.

– Нет, – простонала я, – Не сейчас…

– Тогда иди поближе… – хрипло прошептал он, проведя тыльной стороной ладони по моей щеке.

Я взглянула в его глаза. Что ж, из спальни мы сегодня точно не выйдем. Да и зачем?

Глава 31

Проснуться от поцелуя – разве не об этом мечтает каждая женщина? Я проснулась, но не открывала глаз. Губы Алекса щекотали мою щеку.

– Просыпайся, соня, – шептал он мне. – Довольно спать.

– Нет, – пробормотала я. – Нет, не хочу. Обними меня покрепче и не отпускай. Никогда.

– Не отпущу, – его губы снова коснулись моей щеки. – А сейчас просыпайся.

Наконец, я заставила себя открыть глаза, боясь, что все исчезнет. До сих пор не верила в происходящее.

На сервировочном столике рядом с кроватью стоял завтрак на одного. Видимо, только для меня. А в изножье постели громоздились коробки и пакеты. Рокотов был одет в роскошный халат с меховой оторочкой, а я лежала перед ним, даже не укрытая простыней. Он склонил голову набок, и рассматривал меня, как когда-то в моем сне. И мне опять не было неловко. Потому что он не просто рассматривал меня, он мною откровенно любовался.

Алекс подал мне руку, и помог сесть.

– Тут для тебя одежду привезли. Позавтракай, и будешь мерить. А я оценивать.

Есть я особо не хотела, но перечить не стала. Тем более что рядом со мной сидел граф и кормил меня с руки. Крепкий черный кофе разбудил окончательно, и я почувствовала себя совершенно бодрой и готовой хулиганить дальше.

Никогда не балдела от тряпок. Я точно не шопоголик. Но любопытство снедало – что там Рокотов для меня накупил? Я начала распаковывать коробки, Алекс активно мне помогал:

– Надо было сделать несколько звонков по работе. Заодно и одежду тебе заказал. Как только все перенес в спальню, решил тебя разбудить. Хочу посмотреть, правильно выбрал или нет.

– И что же ты мне навыбирал? – любопытно засунула я голову в большой пакет. – Ой, халатик!

Халат был совсем короткий, бледно-зеленый, расшитый нежными лотосами. Я надела его и начала изучать покупки дальше.

Джинсы и джемпер, легкая куртка и совершенно потрясающее вечернее платье от Макс Мара, еще какое-то роскошное платье, кажется, Версаче, но не факт. Конечно же, чулки, черные, естественно. О, со стрелками! Вот это да! Еще кожаные мокасины – ведь трудно гулять по городу на шпильках. Домашние туфельки на маленьком изящном каблучке с лебяжьим пухом – непрактичные и страшно красивые. И все то же самое других размеров. А так же носочки, заколки для волос, крем для рук (а вот это зачем?), еще какой-то крем в красивой баночке, и много чего в небольших коробочках и пакетиках. Видимо, мелочовку уже набрали сами продавцы по личной инициативе.

– Боялся ошибиться. Велел привезти все, что можно. Мерей, а я буду оценивать. Жду тебе в зале. Можешь не спешить, как подберем нужный вариант – пойдем гулять. Но сначала хочу оценить твой халат.

Я сунула ноги в тапочки с пухом и сразу стала похожа на светскую даму в будуаре из старинного немого кино. Какие же они смешные, милые и жутко симпатичные! Завязала халат и покрутилась перед Алексом. Халат был очень коротким и с глубоким вырезом на груди. Почти до талии.

– И как? – я склонила голову набок и прикусила нижнюю губу.

– Длинноват будет, – усмехнулся Рокотов, выгнув бровь. – Но в целом норм. Тебе идет.

Я впервые получала почти физическое удовольствие от примерки. Я ходила перед графом как модель по подиуму, а он делал замечания – слишком велико, слишком тесно, а в основном откровенно валял дурака и настаивал на примерке чулок.

Джинсы сели идеально. Джемпер тоже. Мокасины были мягкими. Легкая куртка подходила к комплекту и цветом, и выделкой кожи. Хоть сейчас на прогулку. Удобство я оценила, Алекс одежку одобрил.

С вечерним платьем возникла проблема. Оно было элегантно до неприличия – черное, бархатное, с открытыми плечами на тонких лямках-спагетти. Мне очень понравилось. Алексу тоже. Но у платья хитрая потайная застежка на спине… С ней-то и возникли проблемы. Алекс вообще не умеет расстегивать подобные платья, а точнее не заморачивается. Поэтому он решает проблему просто. Очередная рваная тряпочка упала с моих плеч, а я упала на диван в жаркие объятья Рокотова. Очнулась я на кровати в спальне, среди разбросанных коробок и помятых пакетов. Алекс обнимал меня и гладил по голове. Я была совершенно обессилена. Рокотов это заметил и довольно ухмыльнулся:

– Сварить тебе еще кофе для бодрости?

– Да… – лениво протянула я.

Алекс осторожно освободился от меня, и я упала на постель.

– Тебе черный, или со сливками?

– Со сливками, – медленно перевернулась на живот, облокотилась на локти и безвольно уронила голову, уткнувшись макушкой в прохладную атласную простыню.

Волосы упали на лицо, и у меня не было сил их убрать. Алекс нежно погладил меня по спине. Его ладонь приятно холодила кожу. Я с трудом подняла глаза,