Читать книгу - "Ожерелье для возлюбленной - Кэт Мартин"

Рейф смотрел в окно.

– Я не думал, что это случится. – Его интонация явно выражала сожаление. Он потерял самообладание и презирал себя за это. Но Дэни ни о чем не жалела и ненавидела его так называемый самоконтроль.

– Если ты не хотел заниматься со мной любовью, тогда зачем ты пришел?

Засунув руку в карман темно-вишневого сюртука, он вытащил алый атласный футляр.

– Я думаю, это принадлежит тебе?

О Господи! Ожерелье! Она задрожала, открыла рот, чтобы сказать… Но во рту пересохло, и она не могла отыскать нужные слова.

– Ожерелье?

– Кажется, ты удивлена, не так ли? – Он вытащил жемчужную нить из ее хранилища, и ожерелье повисло на его длинных холеных пальцах.

– О… конечно. Я удивлена.

– Потому что его украли?

– Почему, нет…

– Значит, что-то еще? Может быть, ожерелье вовсе не было украдено, и ты удивилась, потому что мужчина, которому ты дала его, по-видимому, вернулся в Англию и до сих пор не навестил тебя?

Ее мозг отказывался работать. Что он говорит? Что, ради всего святого, он имеет в виду?

– Я… Я не понимаю, о чем ты?

– Значит, он контактировал с тобой?

– Нет! – Он говорит о Роберте. О Господи, он каким-то образом узнал ее роль в исчезновении Роберта и пришел к выводу, в котором не было ни на йоту правды. Ее сердце стучало как бешеное. – Я могу себе представить, что ты должен был подумать, но это не так, как тебе кажется.

– Не так?

– Я признаюсь, что отдала ожерелье Роберту, но только потому, что у него не было никого, кто бы мог помочь ему.

– Ах, Роберт? Ты назвала его так? Вы так близко знакомы?

– Нет, о Господи… – Едва сдерживая слезы, она отвернулась, чтобы не видеть этих разгневанных глаз, и отчаянно пыталась придумать, что она должна сказать. – Ты… Ты давно узнал?

– Корд принес мне жемчуг несколько недель назад. – Он убрал ожерелье в футляр и положил его на трюмо. – Твой приятель Роберт заложил его ростовщику в Ливерпуле. Этот старый пройдоха смекнул, что, возможно, Корд заинтересуется ожерельем.

Она покачала головой.

– Так вот почему ты вел себя так странно… Я понимала, что что-то случилось, но…

Его кулак опустился на трюмо.

– Что, черт побери, было между тобой и этим Робертом Маккабе?

– Ничего. Уверяю тебя! Роберт… Он друг Каро, не мой. Она отчаянно влюблена в него. Роберт попал в страшную беду и остро нуждался в деньгах. У Каро ничего нет, а мы в тот день отплывали в Англию. Я не могла придумать, как помочь ему, и отдала ожерелье.

В течение нескольких секунд Рейф молча смотрел на нее. Потом провел рукой по лицу, стараясь успокоиться.

– Если тебе нужна была помощь, почему ты не обратилась ко мне?

– Я хотела… Но мы были женаты всего несколько часов. Я боялась, вдруг ты откажешь. И что тогда будет с Робертом?

Она подняла на него глаза, и ужасная догадка промелькнула в ее голове.

– О Господи, Рейф, что ты сделал с ним?

Его рот чуть дернулся.

– Твой друг Маккабе на пути в тюрьму Ньюгейт.

Колени задрожали, она едва устояла на ногах.

– Боже милостивый…

Рейф протянул руку, чтобы поддержать ее.

– Проклятие! – Усадив Дэни на ближайший стул, он взял фаянсовый кувшин и налил ей воды. Затем вернулся и вложил стакан ей в руку. Она отпила немного и поставила стакан на стол. Ее рука дрожала.

– Ты можешь не верить мне, но я сказала правду.

– Тебе следовало сделать это давно, – заметил Рейф.

Она заморгала.

– Ты… ты веришь мне?

– Стараюсь. А теперь начни все сначала. На этот раз я жду правду и ничего больше.

Сердце Дэни сжалось. Рейфел готов выслушать ее. Господи, а она? Она была уверена, что он не станет делать этого. Глубоко вздохнув, она принялась рассказывать, стараясь найти точные слова.

– Все началось еще в Филадельфии. – Страшась того, что может случиться с Робертом, и переживая за Каро, она поведала Рейфу, как ее подруга познакомила ее с Робертом в доме тети Флоры. Она видела их вместе и пришла к заключению, что Каро влюбилась в него.

– Маккабе – его настоящее имя?

Она колебалась чуть дольше, чем ему хотелось бы.

– Проклятие, Дэни, когда ты наконец поймешь, что я твой друг, не враг?

Даниэла тяжело вздохнула.

– Прости. Его настоящее имя Маккей. Но если власти узнают об этом, его могут повесить. И сердце Каро будет разбито навсегда.

– Что, черт побери, сделал этот парень?

– В том-то и суть вопроса. Его обвинили в убийстве, которого он не совершал. Так как я хорошо знаю, что такое ложное обвинение, не стану комментировать, просто скажу, что должна была помочь ему.

Прошло несколько долгих минут, а Рейф все еще изучал Даниэлу. Затем поднялся и привлек ее к себе, чего она никак не ожидала.

– Вы чистое наказание, герцогиня.

Комок подкатил к горлу. Прижавшись к мужу, она ощутила смесь тревоги и облегчения.

– Я поговорю с вашим другом Робертом. И сделаю все, чтобы вызволить его.

Она едва сдерживала слезы. Рейф готов помочь Роберту!

– Спасибо.

– Но пообещай, что впредь никогда не будешь лгать мне.

Она кивнула. Она не хотела обманывать его и с каждым днем доверяла ему все больше.

– Скажи мне. Я хочу слышать эти слова.

– Я обещаю. – Она залилась потоком слез. Скрывая от него свой главный секрет, она снова лгала ему. Если он когда-то узнает, что она утаила от него такое… О Господи, Дэни сомневалась, что сможет вынести это.

Рейф шел по грязным темным коридорам тюрьмы Ньюгейт. Капли воды падали с неотесанных деревянных досок над головой, жидкая слизь покрывала холодные каменные стены. Запах человеческого пота, давно немытых тел, запустения и сырой плесени ударял в ноздри. Где-то в конце плохо освещенного коридора жалобно причитал какой-то заключенный.

– Сюда, ваша светлость. – Упитанный, скверно пахнущий надзиратель провел его к камере на задах тюрьмы. Он вставил железный ключ в замок. Тяжелая дверь со скрипом отворилась, и надзиратель отошел в сторону, пропуская Рейфа вперед. – Позовите меня, когда закончите.

– Спасибо. – Он надеялся, что не задержится надолго. Шаги надзирателя отозвались эхом. Рейф посмотрел на человека, сидевшего на полу на охапке влажной соломы, прислонившись спиной к стене. Тусклый свет от фонаря в коридоре едва попадал в камеру, и Рейф не мог хорошо рассмотреть заключенного, но видел, что его куртка и рубашка были порваны, покрыты грязью и засохшей кровью.