Читать книгу - "Вчерашний скандал - Лоретта Чейз"

— Геррик, Николс, — вскочил со стула Лайл, — со мной! Вы, — он дал знак лакеям, подпиравшим стену, — бегите вниз по южной лестнице.

Они все схватили подсвечники и поспешили в цокольный этаж.

Слуги спотыкались о горы мусора, обыскивая большие сводчатые помещения.

— Ваше сиятельство, сюда! — крикнул один из лакеев. Лайл поспешил на его голос. Слуга показал на одну из стен комнаты. Большими буквами кто-то нацарапал углем:

«БИРИГИСЬ».

Вот и все, что они нашли.

Злоумышленники удрали. Лайл послал слуг наверх, чтобы успокоить дам, что никто не пострадал. Затем он подошел к стене, чтобы рассмотреть нацарапанное послание. Когда он доберется до этих…

Поблизости послышался знакомый шелест. Лайл отвел взгляд от безграмотно написанной угрозы. Со свечой в руках к нему подошла Оливия. Она остановилась рядом и стала осматривать стену.

— Должна сказать, меня действительно беспокоит то, что они пробираются внутрь, когда весь дом не спит, — сказала она. — Они необыкновенно дерзкие.

— Или очень глупые.

— Мой приемный отец всегда говорит, что обычно преступниками оказываются люди небольшого ума, но обладающие изрядной хитростью, — сказала Оливия.

— Знаю. Я предпочел бы иметь дело с умными. По крайней мере тогда можно было бы понять ход их мыслей.

— Волынки сами по себе безобидны, — рассуждала Оливия.

— Для кого как, — заметил Лайл.

— Меня тревожит их неугомонность, — сказала она. — Это расстраивает прислугу.

Это расстраивало и его самого. Им нужна прислуга, чтобы работать, а слуги не остаются там, где им плохо, если только это не совсем отчаявшиеся люди.

— К сожалению, невозможно держать здесь гарнизон, чтобы защищать нас от посягателей, как это происходило в прежние времена, — сказал Лайл.

— Я сомневаюсь, что они действительно попытаются навредить нам, — сказала Оливия. — Это привлекло бы внимание властей, а они совершенно точно хотят, чтобы все отсюда уехали, тогда они смогут продолжать поиски сокровищ.

— Я никуда не уеду! — отрезал Лайл. — Я начал дело и не собираюсь сдаваться. Я восстановлю эту бесполезную старую рухлядь и вернусь в Египет, даже если мне придется самому грести на ялике. А пока я намерен устроить ловушку в подвале. Этим слабоумным придется поискать другой путь, чтобы проникнуть внутрь.

— Если мы разыщем сокровища первыми, они прекратят поиски, — сказала Оливия.

Лайл устал, ему было трудно смотреть на нее и вести себя благоразумно. Он был в ярости на самого себя за неспособность управлять чувствами, которые могли привести только к несчастью. У него едва не сорвалось с языка: «Нет здесь никакого сокровища, прекрати вести себя как романтически настроенная идиотка, надень на себя побольше одежды и не стой так близко ко мне». Вовремя вмешался внутренний голос: «Подумай».

Клад. Его здесь нет, но Оливия никогда в это не поверит. Она хочет посмотреть. Почему бы не позволить ей? Это займет ее, и если он организует это занятие правильным образом, то оно убережет ее от беды.

— Ладно, — сказал Лайл. — Давай рассуждать логично. Даже самый непроходимо тупой человек не станет столь упорно трудиться, не имея веской на то причины.

— Ну вот, правильно, — согласилась Оливия. — Они занимались этим на протяжении многих лет, если считать с того времени, когда начались поиски. За этим должно что-то стоять.

— Если мы узнаем, что это было, то сможем определить, что нам делать, — сказал Лайл. — Возможно, что-то есть в записках кузена Фредерика. Может быть, он что-то сказал. Проблемы начались, когда он оставил замок и переехал в Эдинбург.

Его мозг уже бился над головоломкой. Подбросить для нее приманку, не прибегая к настоящей лжи, было несложно.

— Признаю, что идея заманчивая, — заметил Лайл. — Но у меня нет времени обдумать ее. Нет времени изучать документы и книги кузена и разговаривать с людьми, которые были близки к нему. Я должен «восстановить в прежнем блеске» эту кучу камней, чтобы ублажить своих безумных родителей.

Лайл заметил, как вытянулось лицо Оливии, и ему стало стыдно. Хуже того, его безрассудная половина, та, которую она могла так легко возбудить, хотела бросить все и заняться разгадыванием тайны. Эта его половина хотела, чтобы он искал клад вместе с Оливией, как они делали раньше. О, это был невероятный соблазн.

— Ты прав, — сказала вдруг Оливия, просветлев лицом. — Клад кладом, но замок должен быть восстановлен. Я обещала, что ты вернешься в Египет к весне. Это означает, что мы не можем терять ни минуты. Я займусь этой тайной. Теперь, когда Геррик взялся за хозяйство, у меня есть уйма времени, и должна сказать, что леди с наслаждением будут собирать сплетни от друзей твоего кузена. — Она подошла ближе и похлопала его по груди. — Можешь не волноваться. Твой верный рыцарь Сэр Оливия сделает все, что необходимо.

«Когда я вырасту, стану рыцарем, — сказала она ему в их первую встречу. — Доблестным Сэром Оливией, вот кем я буду, отправляясь на опасные поиски, совершая благородные поступки, борясь с несправедливостью».

Оливия поспешила прочь, а Лайл стоял, глядя ей вслед, пока она не исчезла из поля зрения и пока не смолк шорох шелка.

Он повернулся к стене и пристально посмотрел на надпись.

«БИРИГИСЬ».

Разумеется, Лайл не верил в предчувствия и предзнаменования. Или в предупреждения от слабоумных, которые не умеют писать без ошибок.

Он отвернулся и пошел к лестнице.

Верный своему слову, Геррик выехал в Эдинбург в среду. К четвергу они обзавелись домоправительницей, миссис Гау. К пятнице они с миссис Гау наняли полный штат шотландской прислуги. В тот же день Оливия разрешила всем лондонцам, за исключением личной прислуги, вернуться в Лондон.

Один только Альер захотел остаться. Остальные торопливо сложили вещи и после полудня уехали.

Тем временем Оливия провела много часов, копаясь в книгах, памфлетах и журналах Фредерика Далми. Всюду, где упоминался замок Горвуд — скажем, в статье о Вальтере Скотте для антикварного издания, — Фредерик положил бумажные закладки и сделал карандашом заметки на полях. В большинстве своем заметки были неразборчивыми, но это не важно.

Печатные издания рассказали ей все о легендах с призраками: как она обнаружила, в разные века популярностью пользовались разные привидения. Оливия узнала о забавных происшествиях на банкетах и приводящих в недоумение судебных делах. Фредерик хранил записи обо всех имущественных спорах. Он также вел дневники. Как ей удалось установить, они в основном имели отношение к Горвуду и его истории. Изредка в них встречались упоминания о неприятностях, имевших отношение к замку. Но полной уверенности не было, поскольку мелкий, похожий на паутину почерк было почти невозможно разобрать.