Читать книгу - "Выжить в приличных условиях - Юлия Галынская"

видел, как он улыбается. Как смотрит на звезды или наблюдает, как горит огонь у его ног. А я видела и могу точно сказать, если когда-нибудь он захочет уничтожить этот мир… Значит, кто-то другой создаст для этого причины, но сам Эр — никогда. Потому винить его в гибели мира — глупо.

— Это надо обдумать, — нахмурился Ян.

— Да, надо, — кивнула я. — Как говорил Великий Лиурх, в мире становится больше того, что мы сами в него привносим. Если это будет страх и злость, то, о каком счастье и благополучии может идти речь?

— Вы почитаете Великого Лиурха?

— Да. Бабушка верит в его благость и силы. А я… Тоже с недавнего времени начала серьезно к этому относиться.

— Почему?

— Потому что испугалась, что поддавшись страху и злости, могу перестать видеть хорошее вокруг себя. Теперь я смотрю шире и позволяю своему сердцу верить в чудеса. Так что пойдемте, тит Ян, и явим миру новое чудо в виде божественных слов и рун, что оставил нам Великий Лиурх.

— Вы правы, ота Лира. С этим не стоит затягивать.

Но в Храме нас ждал переполох. Во-первых, центральные двери были закрыты, и тит Ян, извинившись, принялся успокаивать взволнованных прихожан. А я, помня дорогу, направилась в зал рунистики, и чем ближе к нему подходила, тем громче и отчетливей раздавались крики. Причем ругался не один и не два человека. Моя королева неожиданно рванула вперед, и в ее писке я расслышала переживания по поводу ее соплеменниц, чью боль она ощутила.

Картина в зале была удручающей. В сумерках два тата, держась друг за друга, с негодованием переходящим в злость, смотрели на стоявшего на коленях тита Хоя. В стороне, словно опасаясь попасть под гневную перепалку, расположился тит Килиран и держал на своих ладонях двух покалеченных фей. Их слабый затухающий свет добавлял трагизма в происходящее, и я, тихо охнув, поторопилась к Килирану, доставая чернила и стилусы, прямо на ходу рисуя уже привычную руну восстановления. И пока я с растерянностью взирала на увечья малышек и пыталась понять, почему феи оказались вне бутылей, разборки между храмовниками продолжались.

— Отпустите меня, тат Лешир, — орал управляющий Храмом. — Я его так же, метлой по морде!

— Тат Мрокус, — его помощник хмурился, но все же держал старшего за одежды, не позволяя дотянуться до тита, стоявшего на коленях. — Негоже руки распускать, в Храме же…

— Вот-вот, — утирая слезы, ныл Хоя, прикрывая рукой распухшее ухо. — Ироды вы, злыдни, Лиурха на вас нет.

— Злыдни?! — теперь Лешир поменялся местами с Мрокусом. Теперь уже помощник управляющего пытался дотянуться до тита, а Мрокус пытался удержать того на месте. — Злыдни?! Еще скажи, это мы палками фей били! Тряпками и камнями в них кидали!

— Что здесь произошло?! — не выдержала я, от волнения мой голос прозвучал слишком громко, и все замолчали, обернувшись. От наступившей тишины меня немного покоробило, но та продержалась не долго.

— Что произошло? — в сердцах крикнул тат Мрокус и, чуть не плача, указал на фей, что продолжали неподвижно лежать на руках у тита Килирана. — Смотрите, что он с ними сделал!

— Я хотел, как лучше! — возмутился тит Хой. — Я тоже хотел себе королеву!

— Королеву!? — возмутился тат Лешир. — А ты ее заслужил?!

Растерянно я оглянулась на печального тита Килирана, и тот, осознав, что снова началась ругань и попытки прибить Хоя, постарался объяснить происходящее.

— Как я понял, тит Хоя решил, что если самостоятельно выпустить фей из бутылей, то они превратятся в королев и станут, как и вам, помогать в рунистике. Вот только, получив свободу, феи попытались улететь и, не смотря на все уговоры Хоя, отказывались возвращаться в бутылки. Тит испугался, что если феи сбегут, то его точно посадят на хлеб и воду, и стал их ловить самостоятельно. Он пытался сбить их тряпками, камнями, даже додумался притащить метлу со двора и бить ею этих крох. Когда мы прибежали на шум, одна феечка уже лежала на полу, а вторую ударили палкой прямо на моих глазах, я не успел ее защитить…, — из глаз тита покатились слезы. — Такие крохи... Я был против выпускать их, думал в бутылках им будет надежней и спокойней, но, когда увидел вашу фею, подумал, что все может быть иначе… Только вот… как же теперь… Крылья переломаны. Ручки, ножки вывихнуты...

Больше не сдерживаясь, Килиран сел прямо на пол и заревел как дитя. Громко, надрывно. Шумно утирая нос о плечо, он по-прежнему бережно держал тела малышек, и моя королева к таким слезам равнодушной не осталась. Прихватив со стола блюдечко для чернил, она вручила его мне в руки и стала торопливо собирать мужские слезы. На мое удивление тихо пискнула: «Искрение-целебные», и я молча подставила блюдечко под подбородок тита. Тат Лешир присел рядом и стал осторожно гладить Килирана по голове, но тот, кажется, от этого разрыдался еще больше.

— Хочу…, чтоб… поправились… ы-ы-ы…хочу… ,чтоб… не страдали…. ы-ы-ы…, а им… бо-о-ольно… ы-ы-ы.

Со стороны управляющего раздалось шмыганье носом, и к слезам тита прибавились и слезы татов.

— Не уследили…, сгубили… Как теперь глаза поднимать? Как теперь благу служить? В самом Храме жестокость позволить…

Моя королева, словно шальная носилась между храмовниками и носила слезы мне на блюдечко. На удивление оно быстро наполнилось и вперемешку с королевской пыльцой стало странной жемчужной субстанцией. Все это время Хой сидел и потирал свое ухо. Недовольно фыркая, он бубнил, что сначала надо людей пожалеть, а потом бестолковые создания. Но тут вошел тит Ян. Хмуро осмотрел расстроенных храмовников, недовольного тита и под наши изумленные взоры поднял Хоя за шкирку и вынес на вытянутой руке парня за дверь.

— Прибьёт?

— Закопает?

— Съест?

Строили тихо предположения храмовники, дожидаясь возвращения огра. Моя фея картинно закатила глаза и, спланировав к неподвижным феям, попросила дать ей нектар из блюдца. Жемчужную субстанцию осторожно влили в маленькие ротики, и та ярким светом прошлась по всему телу. Выпрямились ручки и ножки, срослись крылышки и уже через мгновение две малышки уселись, сонно моргая на руках замершего в волнении Килирана. Королева дала им новую порцию снадобья, и те, выпив ее, вновь вспыхнули и попробовали взлететь. Со второй попытки у них это получилось и, когда Ян вернулся, они закружились вокруг него, заполняя