Читать книгу - "Кровавое пророчество - Энн Бишоп"

плаката, — он запнулся, подбирая слова. — Есть маленький сегмент в людской популяции, который рассматривается как опасный. Смерти людей этого сегмента обусловлены в большинстве случаев ранами, нанесёнными самому себе, поэтому в людской закон была введена мера предосторожности, позволяющая другим людям быть «благовольными владельцами» этих персоналий.

— А не стали бы называть данное благодеяние рабством, если оно было принудительным для любого другого человека? — спросил Влад, теперь уже прозвучав немного озадаченным. И прежде чем Монти успел ответить, вампир продолжил: — Что насчёт сегмента вашей популяции, которая выбирает самоубийство Волком? Как защитник своего рода, ты знаешь, что такое случается. Требует ли твой закон на этот случай благовольного владельца для них, если они остановились раньше, чем бросились в лапы стаи?

Самоубийство Волком. Эта фраза напугала Монти, а вампир лишь кивнул.

— Нет, — сказал Монти. — В нашем законе это не предусмотрено.

Он сомневался, что объяснение насчёт психиатрических отделений в городских больницах было хорошей идеей, поскольку не знал, поймёт ли это Влад — или его заинтересует — разница между получением помощи в таких отделениях и благовольным владением.

Влад выглядел всё больше и больше хладнокровно упоённым.

— Всегда есть кто-то сильнее, а кто-то слабее, лидеры и ведомые. Разве вы заставляете слабых среди вас принимать объедки, которые остаются после того, как сильный досыта наелся? Разве они не носят протёртое тряпьё вместо тёплой одежды? Сильные и слабые существуют во всех группах, но вы явно решили, что некоторые виды людей наиболее важны, чем остальные. Некоторые виды людей вы считаете за людей, а другие виды… за собственность? Это так работает? Я и не знал, что в вас, мартышках, есть такая дикость. А потом вы начнёте поедать слабых, чтобы остаться сильными и здоровыми.

— Нет.

Монти понял, что посланный в его адрес взгляд Влада будет многие годы преследовать его во снах.

— Как долго данное отношение продлится, если не будет другой еды? — мягко спросил Влад.

На некоторое время у Монти перехватило дыхание. Существовала ли реальная угроза прервать поставки еды в качестве эксперимента в каннибализме или всё дело в своеобразном функционировании разума терра индигене?

— Ты ещё что-то хотел передать Саймону? — спросил Влад.

По крайней мере, вот это и было тем, ради чего он здесь появился.

— Да. Есть опасения, что из-за такого большого числа офицеров, разыскивающих личность с постера, могут произойти ошибки в идентификации.

— Ты говоришь о том человеке, который очень похож на нашего Связного?

Монти кивнул.

— Я буду признателен, если меня будут уведомлять всякий раз, когда мисс Корбин будет покидать территорию Двора. Мои люди и я не будем препятствовать ей, но я буду чувствовать себя более спокойным, когда буду поблизости. Чтобы избежать любого недопонимания.

— А вот это отличное предложение, лейтенант Монтгомери, — Влад улыбнулся. — Недопонимание так дорого нам обошлось в прошлом.

Подумав о Потопленном Городе, Монти содрогнулся.

— Да, мистер Сангвинатти, дорого, — когда ответом стало молчание, Монти отступил на шаг назад. — Я оставлю вас работать. Спасибо, что уделили время на разговор со мной.

Влад шагнул вперёд и протянул руку.

— Всегда пожалуйста, лейтенант.

Не смея оскорбить, Монти пожал руку вампира — и тут же ощутил покалывание, которое буквально спустя миг исчезло. И в тот же самый момент он почувствовал странное ощущение, словно сильная хватка Влада стала менее крепкой.

— Ты можешь выйти через «Лёгкий Перекус», — сказал Влад, выпустив руку Монти и отвернувшись к книжной витрине.

Обрадовавшись возможности уйти, Монти направился к решётчатой двери. Дойдя до неё, перед тем как открыть дверь, он заметил булавочные отметки крови на своей ладони.

Его пошатнуло, когда понимание сменилось замешательством. Он не посмел обернуться и посмотреть на вампира.

Как много крови взял у него Влад за несколько секунд, пока их руки соприкасались? Было ли это подпиткой, предупреждением или угрозой?

Он поспешил в кафе и повернул в сторону двери на улицу, желая скорее покинуть это место. Но голос Тесс его остановил и заставил обернуться.

— Не забудь свой кофе.

Пряди чёрных волос исчезли, но волосы по-прежнему были завиты неестественным образом.

Сначала она протянула ему несколько бумажных салфеток и улыбнулась.

Ему пришлось вложить всю свою волю, чтобы не побежать, а спокойно выйти из «Лёгкого Перекуса» и присоединиться к Ковальски, который прислонился к патрульной машине, наблюдая за крышами зданий.

— Они однозначно продолжают вести пристальное наблюдение, — сказал Ковальски, когда Монти подал ему кофе. — Десяток Ворон и пара Ястребов прилетело и улетело, пока ты был внутри. Всё хорошо, лейтенант?

— Давай сядем в машину, — ответил Монти.

Оказавшись в машине и частично отгородившись от пернатых наблюдателей. Монти убрал салфетку с ладони.

— Боги небесные и боги земные, — произнёс Ковальски, тихо присвистнув. — Что случилось?

— Я пожал руку Владимиру Сангвинатти.

— Зачем?

— Иного выбора у меня не было и, учитывая предшествующий разговор, казалось глупо оскорблять его.

Ковальски побледнел.

— Они могут брать кровь, просто прикоснувшись?

— Видимо да. Ты упоминал, что были свидетельства, что они могут брать кровь, не кусая человека. Похоже, нам только что показали, что представляет собой этот другой способ.

Монти поднёс стакан с кофе к губам, затем опустил, так и не сделав ни глотка.

— Давай уберёмся отсюда, Карл. Мне надо перекусить, и на некоторое время покинуть Двор.

Ковальски поставил свой стакан в подстаканник и выехал с парковки.

«Предупреждающие знаки повсюду», — подумал Монти. Майор хотел поймать опасного преступника и вернуть украденное имущество своему законному владельцу. Вот только имущество не было вещью, оно было человеком. Мег Корбин украла саму себя, сбежав от какого-то «благовольного владельца».

Учитывая, что кассандра сангуэ могут делать, сколько из этой благожелательности охватывала прибыль?

Монти закрыл глаза, позволив Ковальски выбрать место, где можно будет перекусить.

Сейчас, когда Владимир Сангвинатти изложил ему свои мысли, Монти сомневался, что в этом случае благожелательность не была ещё одним синонимом «рабства». Он также не был уверен, что позволение пророку по крови жить самостоятельно, было пассивной формой убийства.