Читать книгу - "Вечные сны о любви - Марианн Уилманн"

– Это бы означало провести в Новой Зеландии год — по меньшей мере. А у моего отца уже были проблемы со здоровьем. Уехать — было бы несправедливо по отношению к семье. Так что я отказался.

– Когда-нибудь сожалели об этом?

Он покачал головой.

– Нет. Отец умер через шесть месяцев. И я всегда буду благодарен за то время, которое мы провели вместе. Эти полгода были особенно приятными. Мы очень многое узнали друг о друге, о самих себе, и я всегда буду это ценить. И никакой приз в мире не мог бы значить для меня больше.

Энни кивнула, тронутая его словами..

– У меня то же самое. Мои друзья не могли понять, как я могла отказаться от карьеры в Нью-Йорке и переехать в такой город, как Транквилити, чтобы ухаживать за бабушкой. Но вся суть в том, что я ни от чего не отказывалась. Я получила гораздо больше, чем отдала.

Бен намазал сыр на вафлю и предложил ей. Когда их пальцы соприкоснулись, он улыбнулся.

– Приятно встретить кого-то, кто тебя понимает. Таких людей немного.

Она вздохнула, стараясь не обращать внимания на прилив тепла от его прикосновения.

– Думаю, нужно пережить что-то подобное, чтобы понять.

– Как и любовь. — Ну вот, а это откуда взялось? Бен не собирался произносить эти слова вслух. Он бросил на нее косой взгляд. — Вы когда-нибудь любили?

Она неотрывно смотрела на свой кофе, избегая его глаз.

– Я думала, что любила.

Но это было раньше. До того, как она отважно сказала Джейсону, что бросает работу в Нью-Йорке и начинает все заново в Мэне. До того, как узнала, что для одних людей любовь означает что-то совсем иное, чем для других.

– Транквилити? — со смехом сказал он. — Ты хочешь, чтобы я переехал вместе с тобой в город, который называется Транквилити? (Tranquility (англ.) — спокойствие, безмятежность) И что я, по-твоему, буду там делать?

— То же самое, что и здесь. Ты пишешь песни, Джейсон. Почему бы тебе не писать их в Транквилити?

– Потому что мне нужен этот город. Мне нужна суета, драма, напор, которые есть только в Нью-Йорке. Этот город — моя муза.

Это ее ранило. Глубоко.

– Ты говорил, что я — твоя муза, Джейсон.

– Так оно и есть, детка. Пока ты здесь, со мной, в Нью-Йорке. Но если ты уедешь, Энни, ты уедешь без меня.

И она уехала. Даже не оглянувшись. Но как же было больно. Энни оторвалась от своих мыслей и взяла птифур. Она укусила его, вздохнула.

– О, это божественно.

Она укусила еще несколько раз и покончила с пирожным.

Бен глядел на нее, прищурившись. Она думала о чем-то неприятном. Но нужно отдать ей должное, она без особых проблем взяла себя в руки. Если бы он только мог сделать то же самое. Всякий раз, когда он позволял себе погрузиться в более темные стороны своего разума, это обычно заканчивалось для него долгими часами терзаний и страданий.

Чтобы не допустить этого, он сосредоточился на женщине, сидевшей рядом с ним. Ему нравилось смотреть, как она ест. Похоже, она получала огромное удовольствие от такой простой вещи. Внезапно ему пришло в голову, что он чудесно проводит время. Такого он не испытывал уже очень давно.

Неторопливая беседа с другим человеком. И не просто с другим человеком, а с красивой, очаровательной женщиной. Такой, которую хочется узнать получше.

– Ну, ладно. — Энни быстро подняла глаза. — Мы уже больше часа не видели вспышек молнии, не слышали ударов грома. Думаю, можно идти ложиться спать.

– Так скоро? — Бену эта мысль не очень понравилась. Он не хотел, чтобы она уходила, поскольку редко чувствовал себя так хорошо.

Когда она поднялась на ноги, он улыбнулся ей своей опасной улыбкой.

– Мы могли бы продолжить общение наверху. В вашей комнате или моей?

Ей с трудом удалось сохранить спокойный тон.

– Я сплю одна.

– Это я и предполагал. Но вы можете пожалеть об этом, — он схватил ее за плечи и посмотрел в глаза таким взглядом, который мог бы растопить льды, — если вдруг буря начнется снова, вы будете жалеть, оставшись в одиночестве.

– Спасибо за предложение. Я дам знать, если вы мне понадобитесь.

Он немного привлек ее к себе.

– А что если вы понадобитесь мне?

– Бен, не надо. — Она положила руку ему на грудь, чтобы остановить.

– Кажется, я ничего не могу с собой поделать. — Сейчас его голос был таким соблазнительным, как и его руки, которые медленно гладили ее по плечам. — Не знаю, что на меня нашло. Но я должен попробовать эти губы на вкус. — Он прошептал эти слова, и их губы встретились.

Она не была готова к такому приливу чувств. Или к удару, потрясшему сердце. Кровь громом стучала в ушах. Пульс молотом колотил в висках, и она могла поклясться, что пол под ногами качнулся.

Это продолжалось всего несколько секунд, которых хватило, чтобы ее руки оказались у него под свитером, хотя она понятия не имела, как они туда попали. Дыхание застряло в горле, в голове кружились вихри.

– Я думаю… — Ей наконец удалось вынырнуть на поверхность, высвободиться из его рук, сухо оттолкнув его, — мне лучше пойти наверх.

– Почему вы так торопитесь?

– Из-за вас. — Энни уперлась рукой в его грудь, прежде чем он успел снова притянуть ее к себе. — Вы делаете такое, к чему я не готова.

– Простите. Я не хотел этого. Просто… так вышло. — На самом деле он был так же потрясен, как и она. Откуда все это берется?

– Ладно. Надеюсь, больше такого не произойдет.

Она подняла глаза. Его глаза были в тени, и на лице играла опасная улыбка. О, что за губы! Просто созданы для поцелуев.

Она взяла свечу.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Энни.

Он смотрел, как она поднималась по лестнице. Потом повернулся и уставился на огонь.

Никогда он еще не встречал женщины, которая бы так взбудоражила его одним поцелуем. Мысль о возможности отправиться к ней наверх и продолжить начатое, возбуждала его больше, чем он был готов признать.

Ему так хотелось удовлетворить свое любопытство. Что он знал об Энни Тайлер? Что прикасаться к ней опасно. А целовать — смертельно.