Читать книгу - "Валентинов день - Джейн Фэйзер"

— Я тебя хочу, — просто ответил он.

— Прямо сейчас? — Эмма безнадежно посмотрела на Аласдэра. Она знала, что не умеет противостоять вспыхнувшему желанию.

— Прямо сейчас. И прямо здесь.

— Но как? — Она оглянулась с той же безнадежностью во взгляде. — Предупреждаю, что не согласна ложиться спиной на мерзлую землю.

— Клянусь, тебе не придется касаться земли. — Он взял ее за руки: губы решительно сжаты, в глазах бушует огненная буря желания.

Эмма почувствовала, что тает, как масло на солнце. Воля превратилась в жидкое повидло. Кости и мышцы словно расплавились. Без всякого сопротивления она отдала ему руки. Пальцы сомкнулись на запястьях. Аласдэр притягивал ее к себе — дюйм за дюймом, — пока она не прижалась к нему и их глаза не оказались почти на одном уровне.

Все так же держа за запястья, он развел ее руки в стороны, чтобы их тела беспрепятственно соприкасались от груди до колен, и поцеловал в губы.

Эмма ощущала каждую клеточку своего тела там, где оно соприкасалось с телом Аласдэра. Ее обволакивал терпкий аромат мужчины, к которому примешивался и пьянящий запах ее собственной страсти. Она прижалась к нему сильнее и, почувствовав, как уперлась в низ ее живота напрягшаяся плоть Аласдэра, тихонько застонала.

Не отрываясь от ее губ и не выпуская ее рук, Аласдэр повел Эмму назад, словно в замысловатом танце. И вот девушка спиной почувствовала ствол платана.

Аласдэр на секунду поднял голову. Выражение лица было на удивление суровым. Он разжал пальцы, и руки Эммы безвольно упали.

— Я тебя хочу. Я должен быть с тобой. Голос девушки сорвался, хотя она и попыталась пошутить:

— Это прекрасно. Но как? Прижав к дереву, точно портовую шлюху?

Смех стер суровость с его лица.

— В общих чертах именно так. Но скажи, что тебе известно о портовых шлюхах?

— Только то, что узнала от брата и его друзей.

Добродушная перепалка немного охладила их пыл, но в следующий миг страсть вспыхнула с новой силой.

Желание наполнило все ее тело. Руки Эммы потянулись к поясу Аласдэра — она уже нетерпеливо расстегивала его бриджи. Ее пальцы жадно стиснули пульсирующую плоть. Аласдэр поднял ее оранжевую юбку и одним движением стянул с себя бриджи.

Эмма раздвинула ноги, слегка приподнялась на цыпочках, и он вошел в ее жаждущее тело. Потом охватил ладонями ягодицы.

— Обними меня ногами, любимая.

Эмма повиновалась и, держась руками за шею Аласдэра, почувствовала его глубоко у себя внутри. Все в ней затрепетало в предвкушении, живот напрягся.

Аласдэр радостно выдохнул.

— Быть у тебя внутри — все равно что вариться в горячем меду, — прошептал он. — Невыносимая сладость.

Эмма потянулась к его губам, руки сомкнулись у него на шее. Ее язык нырнул во влажную глубину его рта, словно только так она могла овладеть им, как он овладевал ею. Буря страсти швыряла ее, точно щепку, подбрасывая все выше и выше, пока, задохнувшуюся, не выбросила наконец на берег.

Аласдэр позволил Эмме сползти вниз, пока ее ноги не коснулись земли. И погладил лежащую у него на плече щеку.

— Боже, ты восхитительна!

— Сегодня день комплиментов, — тихонько улыбнулась Эмма. — Сначала — невыносимая сладость. Теперь — восхитительна. Конец этому настанет?

— У тебя дьявольская способность портить настроение. — Аласдэр отступил на шаг и начал поправлять костюм. Но в его голосе прозвучал смех, глаза смотрели на Эмму с восхищением.

Эмма, перед тем как привести в порядок платье, обмахнула лицо платком.

— Карета нас уже, наверное, догнала. Нас хватятся. — Практическое замечание вернуло обоих к реальности.

— Поехали, — коротко согласился Аласдэр. — В Стивенейдже я куплю тебе маленький пистолет. Такой, чтобы уместился в кармане. — Он подставил ладони ей под ступню.

— Ты вправду думаешь, что он может пригодиться? — Оттолкнувшись от его руки, девушка вспрыгнула на Ласточку. По правде сказать, она так и не решила, насколько серьезно следовало воспринимать тревоги Аласдэра. Дико было представить, что за ней гонятся по английской провинции из-за какого-то нелепого стихотворения Неда. И еще более дико предположить, что брат зашифровал в этом стихотворении жизненно важные для страны сведения.

— Не занимался бы всем этим, если бы не думал. — Его голос не дрогнул. Аласдэр повернулся в седле, дернул повод и вывел Феникса на дорогу. — У меня нет никакого желания провести следующие несколько недель в охотничьем домике в Богом забытом краю. Если уж на то пошло, у меня важные дела в городе.

— Какие дела? — Эмма посмотрела на него с любопытством.

— Финансовые. Твое опекунство и мое собственное состояние. На этой неделе на биржу выбросят интересные государственные облигации. Я намеревался совершить кое-какие сделки.

— Именно на эти деньги тебе удается жить так хорошо? — заинтересовалась Эмма. — Я всегда недоумевала, каким это образом без пенни за душой ты выглядишь состоятельным человеком. — И со смехом призналась: — Решила, что ты залез в долги. Каждый день ждала извещения, что тебя поместили в долговую тюрьму.

— Польщен, что ты интересовалась моими делами. — Голос Аласдэра сделался сухим, как опавший лист. — Спросила, я бы тебе ответил. Нед знал, что я интересуюсь финансовыми рынками.

— Не кори меня, — попросила Эмма. — Все, что я думала, было вполне естественным. — И быстро добавила: — Только не думай… я никогда не считала, что ты хочешь жениться на мне из-за денег. Хоть когда-то я так и сказала… Просто обида тогда показалась невыносимой. Ляпнула первое, что пришло мне в голову.

Аласдэр слишком хорошо помнил ту ссору. Но как раз это обвинение его совершенно не задело. Он понимал, что девушка хотела его уколоть, но выбранное ею оружие показалось смехотворным и нисколько не достигло цели.

— Ладно, не будем тревожить старые раны. Лучше постараемся наверстать упущенное. — Он тронул Феникса каблуками, и конь пустился в галоп.

Некоторое время Эмма пыталась сообразить, что такое «старые раны», потом пожала плечами и поскакала следом.

Они приехали к таверне «Лебедь» в Стивенейдже сразу после четырех. Кареты компаньонки еще не было, но через полчаса она подоспела.

Мария искренне радовалась, что дневное путешествие подошло к концу.

— Что-то кости ломит, — пожаловалась она и быстро прибавила на тот случай, если задела чьи-либо чувства: — Нет-нет, карета замечательная. Но так хочется растянуться на кровати и полчасика полежать перед ужином.

В «Лебеде» меняли лошадей, и там стоял постоянный шум от нескончаемого потока проезжающих.

— Не знаю, стихнет ли здесь ночью. — Эмма обвела рукою вокруг. — Мы сняли тебе комнату окнами во двор. Если не возражаешь, Тильда будет спать с тобой на раскладушке.