Читать книгу - "Опальная красавица - Елена Арсеньева"

Миленко стоял понурясь, комкая край свитки с такой силою,что клочья овечьей шерсти летели из-под пальцев. Губы его шевелились, онпытался что-то сказать, но не мог. И Вук понял, что гордость – это сердцесерба, что она сильнее и жалости, и благоразумия. Но он не был сербом, а потомупришел на помощь другу.

– Погоди, матушка! – окликнул он. – Погоди – и даблагословит тебя господь. Скажи, куда увели женщин?

Миленко все молчал, не поднимая глаз, и Вук не знал,благодарит его друг или проклинает. Но поступить иначе он не мог.

* * *

О да, он был совершенно уверен, что поступает правильно,однако сомнение одолело его и боль пронзила сердце, когда уже в темноте, послескачки по горным дорогам, они настигли в нескольких милях от Сараеварасположившийся на ночлег отряд османов и услышали хриплые, пьяные мужскиеголоса, которые, хохоча, пытались напевать коло.

Несколько человек храпели под кустами, и только трое ещесидели у костра, напевая и прихлопывая в ладоши. Две обнаженные женщинынеуклюже топтались перед ними, едва передвигая ноги. Вук сразу узнал их – ивпился зубами в край ладони, чтобы не закричать. Рядом глухо стонал Миленко.

– Молчи, побратим, – наконец прохрипел Вук. – Погоди, невремя для слез! Скрепись, иначе глаз твой не будет зорок. Ты слышишь меня?!

Миленко не ответил, но Вук услышал его короткий, яростныйвздох – и понял, что его друг нашел в себе силы сдержать отчаяние.

У них не было ни ружей, ни пистолетов – только юнацкиеганджары, длинные ножи, но Вук знал – этого достаточно.

Османы сидели к ним спиной. Костер высвечивал их фигуры, этобыли хорошие мишени! Припав на одно колено, прицеливаясь, Вук внезапновспомнил, как Василь Главач учил его метать нож и наставлял при этом:

– Метче пуляй – другой попытки тебе не дадут!

Улыбка чуть тронула его губы. Он метнул нож и тотчас жевторой, так что оба просвистели почти враз. Миленко тоже бросил свое оружие.

С этой воинской забавой он не очень-то был в ладах, но Вукзнал: сейчас его побратим не мог промахнуться!

Три османа с короткими стонами рухнули в костер, но ещепрежде, чем они упали, Вук вскочил и кинулся вперед.

Он поймал за руку Аницу, которая метнулась в лесную тьму.Сорвав с одного из убитых длинный плащ, он окутал им дрожащую девушку и потащилее за собой, успев еще вытащить из спин мертвецов два своих ножа.

Аница не издала ни звука и послушно бежала рядом.

Они ворвались под навес из дубовых листьев, и созревшиежелуди защелкали по их головам, осыпаясь с потревоженных ветвей. Почти тотчасВук почувствовал, что побратима нет рядом, обернулся – и шепотом выругался,увидав Миленко, который стоял у костра, открытый всем выстрелам (ведь кто-то изспящих турчинов мог проснуться в любой миг), глядя на Бояну. Она застыла, какстатуя, не сводя глаз со своего жениха, прижав руки к сердцу, и отблески костразолотили ее вздрагивающее тело, чуть прикрытое спутанными волосами.

– Жди здесь! – шепнул Вук Анице, толкнув ее к подножию дуба,и кинулся к костру. Он дернул Миленко за руку с такой силой, что тот невольнопробежал несколько шагов, прежде чем смог остановиться и оглянуться.

Вук метнулся к Бояне, но она, увернувшись, бросилась вперед,нагнулась, выхватила из спины убитого турка нож, забытый Миленко, и, неловкоразмахнувшись, ткнула им себя под левую грудь с такой силой, что сразу тяжелорухнула навзничь, заливаясь кровью.