Читать книгу - "Профессорская дочка - Елена Колина"

– Из принципа? – с надеждой спросила Алиса.

Я опять покачала головой – просто не вышла, и все… Ах да, я же красавица – так что, может, и выйду за друга юности олигарха.

– Ты, Машка, всегда была беспринципная… Омлет сделаешь?

Это правда, я беспринципная, а вот Алиса всегда была человеком идеи. Например, у нее на первом курсе были длинные ногти, и она утверждала, что интеллигентные люди принципиально не стригут ногти. А на пятом – короткие, потому что, наоборот, из принципа стригут.

Алиса пожаловалась, что у нее сегодня сплошные стрессы, поэтому хорошо, что я тут, на прежнем месте. Это как-то успокаивает.

Первый стресс был с утра.

– Пришла устраиваться на работу к одному известному предпринимателю, – сказала Алиса. – Вхожу к нему в офис, представляешь?

Я кивнула.

– Нет, Машка, ты не представляешь! – Алиса сделала большие глаза.

Алиса вошла в офис. Это был большой зал, по обеим сторонам которого стояли компьютерные столы с красивыми компьютерами последнего образца. А посреди офиса была… кровать с балдахином. А в кровати находился сам предприниматель, в пиджаке и при галстуке. Кровать с балдахином стояла в офисе не в смысле посягательств на Алису, а просто такой у этого предпринимателя офис. Он всегда работает в кровати под балдахином.

– Я отказалась… – гордо сказала Алиса, – балдахина мне только не хватало… Ну что скажешь, стресс?

Думаю, на первый взгляд странное событие. Думаю, стресс. Но разве не прекрасно, что некоторые люди имеют офис прямо в кровати, в общем, живут как хотят?

– Машка, и зачем мы только технический институт кончали? Я где только по нашей специальности номер восемнадцать не работала: и в туризме, и в секс-шопе, и на радио, и на телевидении. – Алиса налила себе еще чаю. – А вот в кроватях я из принципа не работаю.

Оказалось, сейчас у Алисы главный принцип – феминизм.

– Вот ты как себя называешь: писатель или писательница?

Я не хвасталась, просто принесла на кухню и положила на видное место «Варенье», «Неопытное привидение», «Кот отпирает двери» и «Ленивый Вареник». Все-таки Игорь Юрьевич был прав, когда решил выпустить все вместе – так никому не нужное одинокое произведение нового талантливого автора, атак их вон сразу сколько! Заняли весь кухонный стол.

Оказывается, Алиса и без того знала и про «Варенье», и про все. Она всегда откуда-то все про всех знала, как энциклопедия.

– Я? Вообще-то меня никто не спрашивает, кто я. Но если бы меня, к примеру, пригласили на интервью и спросили: «Кто вы?» – я бы сказала: «Я писательница детективов».

Я не писатель и не писательница, я – персонаж… Несмотря на Алису, я думаю об этом неотступно. Алиса презрительно поморщилась:

– Я так и знала. Ты должна говорить «я писатель», иначе ты сама себя унижаешь. Заведомо ставишь свое творчество ниже мужского.

Да? А ведь это верно… С другой стороны, «Варенье»… да и «Кот»… и даже «Ленивый Вареник»… они все же не… нет, пусть я лучше буду писательница.

Я уже немного скучала – иногда бывает интересно с людьми, которых не видел пятнадцать лет, а иногда не особенно, – но тут пришел Димочка.

– Возьми такую простую вещь, как русский язык, – предложила ему Алиса, – несправедливо, оскорбительно, что в русском языке все слова мужского рода. Человек достиг, изобрел, открыл. Он, а не она – достигла, изобрела, открыла.

Персонаж – тоже мужского рода. А бывает персонаж женского рода – разрешите представиться, Маша Суворова-Гинзбург, персонаж романа известного писателя Вадима… как его фамилия, черт побери?!

Димочка вел себя странно – разговаривал с Алисой искусственным тонким голосом. Предложил из принципа говорить «оно достигло, оно изобрело, оно открыло».

– Маша, ты не могла бы завтра покинуть свой очаровательный дом на пару часов? – подчеркнуто скромно спросил Димочка. – А я бы зашел к тебе ненадолго. Буквально на минутку…

– С девочкой? – подозрительно спросила я.

Я совсем его распустила! Непедагогично поощрять подростковые романы в своем очаровательном доме. Пусть ходят за ручку, как мы когда-то.

Димочка потупился и сделал гримаску – такую, как делают в кино актеры, играющие гомосексуалистов, кокетливую и значительную.

– С другом… Маша, ты же всегда меня учила говорить правду. Я приду к тебе с другом.

– Зачем тебе с другом? – удивилась я. – Уроки делать? Я вам не помешаю, буду тихо сидеть за компьютером, вы меня даже не увидите…

– Ты нам помешаешь, – со значением сказал Димочка и с надеждой взглянул на Алису, как будто на этой кухне я одна тупица, а они друг друга понимают.

– Машка, я не хотела бы называть вещи своими именами, чтобы тебя не шокировать, но молодой человек сам честно дает понять – ты им помешаешь, – сказала Алиса.

Я все еще ничего не понимала, и вдруг…

– Ой, мне что-то в глаз попало. – Я выскочила из-за стола и помчалась в ванную.

В ванной я села на край ванны и поняла – все кончено. Поняла, что мой мир разрушен навсегда, что я сейчас умру… Мало мне того, что я сама персонаж, теперь еще и Димочка оказался… ох…

Я вышла в прихожую проводить Димочку. Не могла на него смотреть, не могла с ним разговаривать – невежливо, но это… этот… это не мой мальчик, не мой, не мой! Пусть он уходит, и Алиса пусть уходит, и я останусь со своим горем одна…

Димочка стоял с понурым видом, как будто его поставили в угол.

Бедный, бедный мальчик, ему кажется, что весь мир от него отвернулся… и я вдруг вытолкнула его на площадку и прикрыла за собой дверь, чтобы Алиса не подслушала.

– Димочка, – сказала я тихо, – ты знаешь, что я тебя люблю больше всех?

– А что такое? – удивился Димочка. – Что это ты вдруг?

Бедный, бедный мальчик, как ему тяжело сознавать, что родители от него откажутся, что он не такой, как все, что у него осталась только я…

Мой друг-банкир не захочет иметь ничего общего с таким Димочкой… Татьяна презрительно говорит про людей нетрадиционной сексуальной ориентации «эти»…

Нет, ну все-таки почему, почему такое должно было случиться со мной, именно со мной, с моим Димочкой?!

А ведь Димочка ничего не может поделать – это не насморк и даже не ангина, это природа… Разве может тигр не есть мясо, а я – шоколадный торт? Природа, ничего не поделаешь. Поделать ничего нельзя… и я должна это пережить. И любить Димочку таким, какой он есть. К сексуальным меньшинствам вообще нужно относиться очень чутко, чтобы они не подумали, что ты их не принимаешь…

– Димочка, – решительно сказала я, – знаешь что? Это нормально, это каждый как хочет. И никого не слушай, что ты какой-то не такой, ты лучше всех… Например, Чайковский, Оскар Уайльд – это их личное дело…