Читать книгу - "Полукровка для звездных покорителей - Любовь Сливинская"

меньше.

— Я чувствовал, — задумчиво произносит Примарх.

Он пристально вглядывается в мерцание артефакта, а потом переводит взгляд на меня.

В нем нет прежней подозрительности и презрения.

Глаза его затуманены.

— Теперь все будет иначе… — произносит он медленно. — Это должно все перевернуть…

Я осторожно поворачиваюсь к Вайлену и вопросительно вскидываю брови.

Он отвечает едва заметно — лишь сжав губы. Призывает продолжать молча слушать.

Верховный Примарх поворачивается направо — к первому советнику.

— Сокрушающая мощь… — и глаза его блещут яростью битвы.

Тот кивает в ответ.

Лица старцев разрумяниваются, а глаза лихорадочно блестят.

— Победа близка… Победа…

— О чем они говорят? — шепчу я.

Происходящее мне совсем не нравится.

Жажда этих старцев утоляется только… кровью.

Верховный Примарх величаво поднимается с места:

— Ты, дитя, поможешь овладеть энергией артефакта и станешь сестрой-воительницей. Первым же делом тебе нужно…

— Нет! — вырывается у меня будто само собой.

Ритм пульсаций учащается и синхронизируется с взволнованным биением моего сердца.

Пальцы Алькиора на моих плечах сжимаются, а Вайлен с Дайонасом оборачиваются ко мне.

Примарх слишком воодушевлен собой и смысл моего крика доходит до него последним.

— Что?

Кровожадная улыбка еще не потухла, и глаза — еще восторженно блестящие, обращаются ко мне.

— Что ты сказала?

Его лицо — будто кто-то гасит свет за окнами в здании — тускнеет, становится безжизненным.

Взгляд его делается страшным.

В нем: ярость, злость, непонимание.

Он не может представить себе неповиновения.

В другое время я бы сжалась в комочек тут же, но… но не сейчас.

Мужья окружают меня стеной, а артефакт… он питает меня изнутри.

Эта связь нарастает и углубляется.

— Это не оружие. Не средство уничтожение, — мой голос дрожит от волнения, но я уверена, что поступаю правильно.

Нравится это Верховному владыке или нет.

— Это энергия, — хрипит он. — И ты, вместе с ним, будешь делать то, что велено.

— Отец, — Вайлен выходит вперед.

— Я не отец тебе, — визгливо перебивает его Примарх. — Сейчас я представляю наш народ целиком!

Вайлен почтительно склоняется.

— Верховный, только Настя смогла взаимодействовать с этой… этим… — он пытается подобрать слова, потому что чувствует тоже, что чувствовала я — нельзя допустить неуважения.

— Артефактом, — подсказываю я.

— Артефактом, — вторит Вайлен. — И нам следует прислушаться к ней…

— Ты будешь учить меня? — глаза Примарха наливаются кровью. — Вы, звездные воины, много на себя берете!

Старейшины одобрительно топают ногами.

Верховный Примарх выпрямляется во весь свой исполинский рост.

— Повелеваю вам отправиться на планету Си-2пи-о, вступить в бой с захватчиками Шра-а-азда и вернуть контроль во славу Протари!

Старейшины вновь скрепляют повеление молчаливым топотом.

Я затравлено оглядываюсь, но энергия, которая струится через пальцы по телу — успокаивает.

Мужья склоняют голову в знак повиновения.

— Отправляйтесь немедленно!

Я смотрю на Верховного Примарха и во мне нет ни уважения, ни благоговения — только жалость.

Он одурманен жаждой мести.

Ярости.

Уничтожения.

Это пожирает его — теперь я отчетливо это вижу.

Энергия артефакта — прямая противоположность ярости — спокойная, ритмичная, как журчание воды.

— Мы должны сделать это, — произносит Алькиор. — И сделаем.

Мы уходим на корабль, и Алькиор собирает команду, а Вайлен военный отряд.

Когда звездолет взлетает, я с сожалением смотрю на ледяные пики Протауса.

Я больше не сжимаю артефакт, но чувствую, что наша связь не ослабела… а приняла другую форму.

Она питает меня. Поддерживает.

И продолжает наполнять чем-то прохладным, покалывающим кончики пальцем.

И вместе с этим чувством, во мне зреет уверенность — наш полет на Си-2-пи-о закончится совсем не так, как ожидает Верховный Примарх…

Глава 65

Тишина на мостике звездолета густая, звенящая, будто перед ударом грома.

Никто не говорит лишних слов.

Пилоты с сосредоточенными лицами скользят пальцами по панелям управления.

Воины проверяют оружие.

Лица каждого члена отряда и экипажа — сосредоточенное, напряженное… их мощные челюсти сжаты.

Я стою между креслами Алькиора и Вайлена.

Все еще стискиваю артефакт.

Его ровная, спокойная пульсация — единственное, что противостоит тяжелому, липкому предчувствию, витающему в воздухе.

Все его чувствуют.

Все ждут.

Даже Дайонас, обычно невозмутимый, сидит с закрытыми глазами, а его пальцы судорожно сжимают подлокотники.

— Выходим из сверхсвета на орбите цели, — голос штурмана сух и безэмоционален.

И мы видим ее.

Си-2-пи-о.

Это не планета.

Это гниющая рана в бархате космоса.

Ее поверхность не несет знакомых красок океанов и материков.

Она вся покрыта мертвенно-серой, чернильной дымкой, сквозь которую проступают язвы грязно-лилового свечения.

И тут же, словно рои слепней, вырвавшиеся из этой язвы, на нас надвигаются они.

Шра-а-азда.

Я вижу все это впервые и сжимаюсь от животного ужаса.

Они — воплощение кошмара.

Бесформенные, черные, словно покрытые блестящей слизью.

Они извиваются, не имея четких контуров тел, лишь намекая на щупальца, хватающие пустоту.

За ними тянется грязная, разряженная дымка, словно они сами отравляют пространство вокруг себя.

— Все по местам! К бою! — рык Алькиора разрывает оцепенение.

Корабль содрогается от первых залпов.

Протари — виртуозы войны.

Звездолет не стоит на месте.

Он исполняет смертельный танец среди роя, лавируя между липкими щупальцами и выстрелами ядовитой энергии.

Каждый луч наших орудий находит цель, разрывая мерзких тварей на клочья.

Это зрелище ужасающее.

Их очень много, но мы сильнее.

Мы — стальной клинок, рассекающий гнилую плоть.

Когда последнее существо разорвано в клочья, а пространство вокруг корабля очищается, я не могу сдержать облегченного вздоха.

— Мы… мы победили?

Алькиор поворачивается ко мне.

Его лицо не несет и тени триумфа.

Брови сведены в суровую черту.

Глаза выдают не радость, а глубочайшую тревогу.

— Боюсь, что нет, — его голос низок и серьезен. — То, как легко мы с ними справились… меня это не радует, Настя. Это настораживает.

Мы пробиваемся сквозь ядовитую атмосферу и приземляемся на уцелевшем пятачке, похожем на гигантский космопорт.

Когда шлюз открывается, меня окатывает волна тошнотворного запаха — смеси гнили, озона и чего-то невыразимо чужого.

Я выхожу, подперев рот ладонью, и замираю в ужасе.

Планета мертва.

Не просто мертва — осквернена.

Все вокруг, от металлических конструкций до почвы под ногами, покрыто той самой склизкой, пульсирующей черной плесенью, что мы видели у существ.

Воздух тяжелый, густой, им невозможно дышать.

От всего веет такой безнадегой, что хочется плакать.

Вайлен подходит ко мне, его лицо искажено гримасой