Читать книгу - "Покоренные судьбой - Кора Рейли"

– Если тяга к насилию генетически обусловлена, то и ты не смог бы поступить иначе.

Отец покачал головой и усмехнулся:

– Ты слишком много времени проводишь с Нино.

Я посмотрела на врача, который направлялся в нашу сторону.

– Я буду вынужден ампутировать половину хвоста. Пожалуй, тебе стоит выйти на улицу на некоторое время.

Конечно, он подразумевал меня, папу вряд ли побеспокоит подобное зрелище.

– Я хочу остаться, – сказала я.

Доктор перевел взгляд на папу, чтобы тот дал ответ.

Отец кивнул.

– Почему ты убила его?

Я поджала губы, пытаясь определить причину своих действий. В ту секунду, когда я швырнула зажигалку в мужчину, я не думала. Я действовала от ярости и отчаяния.

– Я не знаю, хотела ли я убить его. Я желала причинить ему ту же боль, которую он причинил собаке.

Папа снова кивнул:

– Но, поджигая кого-то, ты принимаешь во внимание, что человек погибнет.

– Да. – Я знала, что он умрет. Это было следствием моих действий, но не целью. – Я не расстроена тем, что он мертв.

Отец продолжал молчать.

– Но ты сожалеешь о том, что применила насилие?

– Мне не нравится насилие. Я не хочу причинять боль другим… Но…

– Вот в чем разница, mia cara. Ты действовала из доброты, даже если твои действия были чем-то иным.

– Я сожгла кого-то, поскольку хотела, чтобы он испытал боль, которую причинил другому существу.

– В следующий раз, когда ты захочешь наказать кого-то, кто обидел животное или человека, скажи мне, брату или одному из твоих дядей. Мы разберемся с проблемой. – Отец поцеловал меня в лоб.

Я молчала. Ведь папе бы не понравилось, если бы я сейчас ему перечила. Он всегда считал, что должен защитить меня и не дать мне совершить то, что я в конце концов сделала.

А я не хотела, чтобы он страдал. И надеялась, что больше никогда не испытаю того разрушительного желания, как сегодня. Однако я понимала, что не попрошу папу или дядей вмешаться вместо меня.

Им незачем лишний раз обагрять руки кровью.

Я посмотрела на свою ладонь. Пальцы до сих были кое-где окровавлены. Ткань рубашки Невио уничтожила не все следы.

– Как мое лицо? – спросила я.

Папа повернулся к Савио:

– Дай мне мокрое полотенце.

Савио подошел к раковине и вернулся с мокрым полотенцем.

Отец осторожно вытер мои скулы и лоб. Внезапно он замер. И коснулся моей щеки.

– Что еще случилось?

– Человек, которого я убила, ударил меня.

– Ты проявила к нему милосердие. Я бы сделал его кончину гораздо более мучительной.

Верно. Но я осознавала, что содеянное не уменьшает моей вины.

– Мама в курсе? – уточнила я.

Мама постоянно беспокоилась о Невио. Если ей сообщат, что я кого-то сожгла, у нее разобьется сердце. Нельзя, чтобы и она страдала из-за меня. Тем не менее не стоило от нее что-то скрывать.

– Пока нет, – ответил папа. – И не уверен, что скажу.

Я обняла себя за плечи:

– Ты не должен лгать маме. Она будет в ярости, если узнает о сегодняшнем инциденте гораздо позже.

– Я справляюсь с ее гневом. А вот с ее тревогой вряд ли.

– Она будет волноваться в любом случае.

– Ты хочешь, чтобы я ей рассказал?

Я сглотнула:

– Не хочу, но ты должен.

– Пока она будет в неведении, хорошо? – Он кивнул в сторону Дотти. – Ты, наверное, усыновишь и эту собаку?

– Да. Я оставлю ее у себя как напоминание, на что способны люди, в том числе и я.

Папа слегка погладил меня по щеке:

– Подобное никогда не повторится. Ты долгое время страдала молча и ни с кем ничем не делилась. И вот к чему все привело.

Я уповала на то, что папа и остальные не замечали моего состояния, но, очевидно, мои страдания были слишком сильны, чтобы я сумела скрывать их от окружающих.

Мои чувства к Амо не исчезли за несколько недель или месяцев, сердечные муки были сильными, как и в самом начале.

Ничего уже не имело смысла.

– За собакой нужно понаблюдать еще сутки, прежде чем сможете забрать ее домой. – К нам подошел врач, который минуту назад проверял свежие повязки Дотти.

– Будет ли она ходить? У нее же сломаны две лапы.

– Да, но, вероятно, станет хромой.

Собаки – живучие существа. Я сделаю все, чтобы помочь ей выздороветь, и не только физически.

– Я побуду с ней.

– Отведи ребят домой. – Папа посмотрел на Савио, указывая на Невио, Массимо и Алессио.

Невио замотал головой.

– Я тоже останусь. – Он с вызовом вздернул подбородок.

Папа прищурился.

– Он нужен мне, – прошептала я.

Папа вздохнул. Невио ласково обнял меня. Я прильнула к нему, но не нашла утешения, в котором нуждалась.

Глава 19

Грета

Вернувшись в свою комнату на следующее утро, я свернулась калачиком на кровати, продолжая ощущать пустоту, которую никогда не испытывала раньше. Потолок казался слишком низким и приближался с каждым вдохом. Кровать была чрезмерно мягкой, мое тело все глубже погружалось в матрас, одеяло обволакивало меня.

Момо тявкнул. Он и Медвежонок лежали рядом со мной.

Медвежонок пыхтел, мое состояние явно передалось и ему.

Я сглотнула.

– Все в порядке, – утешила я их, но Момо заскулил.

Я не могла заставить их поверить в то, что являлось неправдой. Собаки чувствовали, что со мной не все в порядке.

Внезапно мне стало трудно дышать. Я попыталась размышлять о случившемся. Я не жалела о смерти сгоревшего заживо человека. Значит, я действительно способна на насилие…

Но я не могла понять, как такое возможно.

Я презирала насилие больше всего на свете. Я всегда отказывалась брать уроки борьбы именно по этой причине, а прошлой ночью, одним движением руки, без раздумий подожгла человека. Может, я потеряла не только сердце, но и душу, когда отвергла Амо.

Возможно, страдания после его потери довели меня до крайности, поэтому я и переступила черту, отдавшись тьме.

Я крепко зажмурила глаза, но отчаяние и тоска, такая мучительная, что перехватывало дыхание, овладели мной. Я знала, что мне нужно, кто мне нужен.

Как насчет того, чтобы совершить еще один грех?

Впервые в жизни я хотела, чтобы меня утешил кто-то за пределами моей семьи.

Я нашарила телефон и позвонила тому, от кого поклялась держаться подальше.

Амо

Клацающий звук, когда Крессида набирала сообщение на телефоне, заполнил тишину, сводя меня с ума.

Жена настаивала, чтобы мы ужинали вместе, даже если нам не о чем было говорить. Чтобы добить меня окончательно, она болтала с подругами, не забывая включать громкую связь. А теперь писала эсэмэски, врубив звук нажатия клавиатуры.

Мне было