Читать книгу - "Антибойфренд - Пенелопа Уорд"

Но после аварии что-то в нем сломалось. Дикон замкнулся, и я не могла вернуть того мужчину, которым он был до того.

Десять лет назад авария разрушила его карьеру, так что это какое-то посттравматическое стрессовое расстройство. И где бы он сейчас ни был, я надеялась, что ему оказывают помощь, в которой он так нуждался.

Прошло больше месяца после отъезда Дикона, и я впервые расскажу обо всем Симоне. Когда случилась авария, Симона была в Париже, выступала в шоу. И хотя она вернулась уже несколько недель назад, я была слишком подавлена, чтобы встречаться с ней. Но она настояла на том, чтобы прийти.

Вскоре она пришла, держа в руках два стакана кофе из «Старбакса». Это был первый кофе из «Старбакса» с тех пор, как уехал Дикон. Я держалась подальше от кофейни, потому что все там напоминало мне о нем. Я больше никогда не смогу смотреть на стакан из «Старбакса» без того, чтобы не вспомнить, как Дикон в первый раз сказал, что любит меня.

Симона поставила стаканы на стол и обняла меня.

– Я в полном замешательстве, Кэрис. Помоги мне понять, что, черт возьми, случилось в мое отсутствие?

Я взяла стакан с кофе. Даже вкус латте напоминал мне о Диконе. Мой взгляд задержался на имени Симоны, написанном на стакане. И по моей щеке покатилась слеза.

Я стерла ее.

– Господи. Я обещала себе, что не буду плакать.

– Тебе необходимо выговориться. – Симона огляделась по сторонам. – А где Санни?

– Спит.

– Это хорошо. Сможем поговорить.

Мы сели на диван, держа в руках стаканы с кофе. Я уже рассказывала Симоне об аварии – как в нас врезалась машина, когда мы возвращались домой из Пугкипси. Мы получили ушибы и царапины, серьезно не пострадали. По крайней мере, физически. Но я не рассказывала Симоне о том, что произошло после. Она лишь знала, что мы с Диконом расстались.

– С чего бы начать? – Я сделала глубокий вдох и с шумом выдохнула. – День, когда произошла авария, был таким чудесным. Мы возили Санни на ферму. И мы были похожи на маленькую семью. Дикон сказал Санни, что любит ее. И это было так замечательно.

– Это все было до аварии?

Я кивнула:

– Авария произошла, когда мы возвращались домой. Человек на грузовике врезался в бок нашей арендованной машины, и мы отскочили к отбойнику. У нас было открыто окно там, где сидела Санни, так что скрежет был оглушительным. Все случилось так быстро. Мы ничего не могли сделать, чтобы предотвратить столкновение. Хотя, думаю, Дикон так не считает.

Она вздохнула:

– Я не понимаю…

– Я тоже, правда, Симона. – Я покачала головой. – Ну вот, мы все на всякий случай отправились в больницу, но нас достаточно быстро отпустили домой. И после этого Дикон очень изменился. Он все больше времени проводил у себя дома взаперти, подальше от нас. Он винил себя за то, что случилось, говорил, что его реакция была недостаточно быстрой, что ветер помешал ему сосредоточиться на дороге.

– Но это же была не его вина, – настаивала Симона.

– Да, но он чувствовал, что не смог защитить нас. Пожалуй, если бы мы все не были пристегнуты, мы могли бы погибнуть.

– Но вы же были пристегнуты. Почему он так строг к себе?

Я вздохнула:

– Все это пробудило в нем тяжелые воспоминания. Он попал в аварию, когда учился в колледже, и это стало концом его спортивной карьеры.

Она кивнула:

– Поняла… ужас.

– Я пыталась обсудить с ним, что он чувствует, но он лишь продолжал винить себя, говорить, что Санни могла погибнуть и виноват в этом был бы он. Я надеялась, что со временем все изменится, он придет в норму, но этого не случилось.

– И когда он уехал?

– Через несколько недель после аварии. Однажды вечером он пришел к нам. Я пошла принять душ, а он в это время присматривал за Санни. – Я закрыла глаза при воспоминании об этом. – Когда я вышла из ванной, он не сразу увидел меня и продолжал говорить с Санни. И в конце он сказал: «Я знаю, что ты не будешь помнить меня, но я тебя никогда не забуду».

Симона прижала руку к груди и побледнела.

– Нет!

– Я спросила: «Дикон, о чем ты говоришь?» И он резко обернулся в шоке оттого, что я стою позади него, завернутая в полотенце. – Я немного поколебалась. – Он плакал. Я никогда не видела ничего подобного. И все твердил: «Прости меня, Кэрис. Прости. Я не могу этого сделать. Мне так жаль».

Симона погладила меня по спине:

– Бог мой! И что ты сделала?

Я покачала головой:

– У меня сдали нервы. Я начала кричать: «Я знала, что ты сделаешь это. Я знала, что ты так поступишь со мной». И это было чистой правдой. Он с самого начала предупреждал, что может причинить мне боль, что сделает это не намеренно, но это все равно случится. А я его не слушала. Я, черт возьми, не слушала, и все это только моя вина.

– А как он отреагировал на твои крики?

– Он просто молча смотрел на меня. Ему нечего было сказать. Он попытался обнять меня, но я не позволила ему дотронуться. Я сказала, чтобы он уходил. Я не хотела слышать то, что он мог сказать мне. Это уже не имело значения, раз он не был готов бороться за нас.

– Господи Иисусе, Кэрис! Где он сейчас?

– Он еще несколько дней был здесь и звонил мне, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, но я не отвечала на его звонки. Я знаю, что взрослый зрелый человек так себя не ведет, но мне было слишком больно. И в конце концов он прислал мне сообщение, что уезжает на неопределенный срок в Миннесоту и что ему очень жаль.

– Как он может переехать в Миннесоту, когда вся его жизнь протекает здесь?

– Он может работать из любой точки мира. А там живет его семья.

– А соседняя квартира все еще за ним?

– Как видно. Во всяком случае, я не заметила, чтобы там поселился кто-то другой.

Симона покачала головой:

– Мне так жаль, что все так сложилось.

Я пожала плечами:

– Лучше сейчас, чем лет через пять, когда я еще глубже увязла бы в этих отношениях.

Я пыталась показать себя сильной женщиной, но в душе знала, что это не так. Почти каждую ночь я засыпала в слезах, молясь, чтобы все это оказалось