Читать книгу - "Радость моя, громкоголосая - Наталья Соколина"

что бы ни говорила моя Радость; не представлял и возможность доставки инвалида-колясочника через глухую нехоженую тайгу, за двадцать километров, в избушку таёжного отшельника. Я испытывал мучительную неловкость перед множеством людей, кто был озабочен моей проблемой. К сожалению, я потерял право голоса, мои возражения никто не собирался слушать, а Айк резко отчитал, обвинив в трусости и нежелании бороться за своё здоровье и счастье семьи.

После заседания Совета вожак приехал ко мне. Вообще, он забросил все дела в своей фирме, свалив всё на Сергея Звягинцева. Кажется, Стаей он тоже не занимался, и все решения принимала Софья. Вот и в это вечер она не приехала вместе с ним. Как объяснил Гранецкий Аллочке, она вела приём членов Стаи.

Он был озабочен. Айк и Совет считали, что волки, по очереди меняясь, смогут пронести меня через тайгу. Но Прохор поставил условие, что они и близко не подойдут к его избе. Но по непроходимой тайге инвалидная коляска не пройдёт, даже если будет нужно преодолеть всего с полкилометра. Оставалось привлекать людей. Слушающая его Аллочка вмешалась:

— Айк, а может попросить мужчин из Малой Ветлуги? Они лесорубы, здоровые сильные мужики, да и Прохор знает их? Ну, или их родителей?

Вожак задумался: — возможно, в этом что-то есть. Всё равно нам надо будет искать кого-то в городе. А если мы попросим помощи у людей из посёлка, то это польстит их самолюбию и, возможно, немного притушит их неприязнь к нам.

Улыбаясь, я покачал головой. Айк, как всегда, в любой ситуации, старается извлечь для Стаи хоть небольшую, но выгоду.

* * *

Сидя в своём крохотном кабинетике, Софья выслушивала жалобы, просьбы и вопросы, которые накопились у Стаи за последнее время.

Наконец, когда поток посетителей иссяк, в дверь заглянул один из её гвардейцев, Алексей, которого она видела в приёмной: — Софья Михайловна, а вы Нору ещё можете принять?

Женщина удивлённо вскинула брови: — Нору?

Он отодвинулся, повернул голову к входным дверям, со смешком сказал: — ну? Струсила, что ли? Давай — давай, не укусят тебя, глупую!

Набычившись, неловко поправляя прядь волос, прикрывающую пустую глазницу, мимо него протиснулась Нора. Очутившись в кабинете, она вызывающе вскинула подбородок, но голос дрогнул, когда она сказала: — здравствуйте, Софья Михайловна!

— Здравствуй, Нора, — Софья с любопытством посмотрела на девушку, — присаживайся вон на стул. — Перевела взгляд на стоящего в двери парня: — Алёшка, ты чего? Закрой дверь с той стороны!

— А можно я здесь останусь? — он улыбался, — а то она испугается и сбежит!

Девушка покраснела, тихо пробормотала: — подумаешь, личный наставник объявился!

— Не наставник, а защитник! — он поднял вверх указательный палец. — И вообще, выходи за меня замуж, я знаешь, какой хороший! Вот Софью Михайловну спроси, она подтвердит.

— Выйди, а? — Софья с трудом сдерживала смех, — мы без тебя разберёмся, хорошо?

Парень неохотно вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Женщина повернулась к посетительнице:

— слушаю тебя, Нора. Что-то случилось?

Та в нерешительности прикусила нижнюю губу, и Софья отметила, что девушка, всё же, красивая, несмотря на уродливый шрам и отсутствие глаза.

— Софья Михайловна, я… в Стаю хочу войти…. Можно? — Она мельком глянула на Гранецкую и снова опустила взгляд.

— Конечно можно, Нора, — та мягко улыбнулась. — Я рада, что ты, всё же, приняла правильное решение.

— Да это Алёшка меня заставил! — облегчённо встрепенулась та, — вы же видите, какой он нахальный!

Софья продолжала улыбаться: — а самой тебе не хотелось в Стае жить? Так бы и осталась одиночкой?

— Не-е-ет…, я хотела… попроситься, но не решалась. А потом Алёшка меня, можно сказать, за руку притащил! А… он вам нравится, Софья Михайловна? — она с тревогой ожидала ответа, и Софья засмеялась:

— нравится! Он бесцеремонный, конечно, но решительный, смелый и вообще хороший. А тебе нравится?

— Да, очень, — прошептала девушка, — только вы ему не говорите, пожалуйста!

— Не скажу, что ты! — заверила её Софья.

Глава 26

Уже второй час сидел Айк перед Главой поселкового Совета Малой Ветлуги. Всё было переговорено и решено, но Иван Артемьевич Ложечкин, немолодой, грузный, с лицом, испещрённым глубокими морщинами и коротко остриженный, всё никак не хотел распрощаться с попавшим, как ему казалось, в зависимость от ветлужского народа самоуверенным и заносчивым вожаком оборотней. С наивной мужицкой хитростью Иван Артемьевич, задумчиво поглаживая себя по густому, несмотря на возраст, седому “ёжику” на голове, выдвигал всё новые требования в обмен на помощь по доставке инвалида к Прохору Селивёрстову.

— А вот ты, Айк, ничего не сказал, сколько в кассу поссовета заплатишь, раз мы тебе будем помогать? — он выжидающе смотрел на собеседника, особо, впрочем, не надеясь.

— А за что я должен поссовету заплатить? — тот усмехнулся.

— Дык… за помощь, говорю же!

— За помощь мужчины получат оговоренную с ними сумму. Или поссовет тоже хочет поучаствовать в переходе через тайгу? — Айк засмеялся.

— Ну…, Глава погрустнел лицом и опять поворошил пятернёй седой “ёжик” на макушке, — куда уж нам, мы своё отходили…

— Ладно, — оскалился волчара, — торт вам привезут, чаю попьёте. Или чего покрепче?

— А, вези! — махнул рукой Иван Артемьевич, — у нас женщины работают, они сладкое любят. Ну а нам, мужикам, можно и покрепче! — он тоже рассмеялся.

На самом деле настроение Главы поссовета было — лучше некуда. Гранецкий пообещал, что вложит деньги в восстановление лесопилки. Мало того, сказал, что решит вопрос и с продажей пиломатериала. В перспективе же просил подумать, возможно ли будет набрать в посёлке людей для работы на небольшом заводе по глубокой обработке древесины.

* * *

Несмотря на мой скептицизм, я ободряюще улыбался жене и ребятишкам, которые весело прыгали вокруг стоящих у нашего дома машин.

С утра пораньше мои парни сгоняли в Малую Ветлугу за обещанными помощниками. Честно говоря, я удивился, когда их увидел. Уж на что я, с моим почти двухметровым ростом и приличным весом, до травмы, конечно, считался крупным мужчиной, но эти… Ростом-то они не были велики, так, средний, можно сказать. Но широченные плечи, руки — лопаты, мощные бицепсы. Да уж, медвежатники, силачи. Айк удивлённо присвистнул, увидев их, неловко вылезающих из машин. Двое мужчин смущённо потупились, переминаясь с ноги на ногу перед нашим ухмыляющимся вожаком. Он с опаской протянул им руку. Но надо отдать им должное: их рукопожатие было осторожным. Моя Радость, встречающая их вместе с Софьей, засмеялась:

— ой, и где же вы такие, здоровенные, нашлись — то?

Один из мужиков растерянно моргнул белёсыми короткими ресницами, сморщил нос: — так