Читать книгу - "Выпускница Бартонского пансиона - Дина Елизарьева"

Это Варьяна с Лемаром постоянно трещали, как сороки, обсуждали, перебирали варианты. Дэйс делал вид, что слушает, а частенько просто соглашался с предложенным Лемаром планом действий. Или не соглашался. Это уж как Лемару повезёт.

Вдвоём они убрали конструкции из веток, сложенные вдоль дороги так, чтобы второй и шестой отряды точно заметили и не попались в руки авархов. Сроки возвращения товарищей прошли, а записки, хитро спрятанные в ветвях, остались нетронутыми. Обоим не хотелось думать, что бы это могло означать. И уж тем более никто и словом об этом не обмолвился Варьяне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 46

ДЭЙС. Противостояние наркотику

По утрам комендант лично открывал ворота, выходил из Южной. Дэйс взбирался на башню. Оттуда прекрасно были видны дороги, ещё пустынные на заре.

Обычно раз в неделю на городскую ярмарку старосты ближних сёл посылали большие обозы с продуктами. Очень удачно нападение авархов произошло мимо ярмарочных дней. Сейчас, конечно, все окрестности уже были оповещены, а соваться в крепость, когда можно спокойно подождать подхода имперских войск, — не было дураков.

В городе начался голод, оставшиеся в живых люди — женщины, старики да дети — собирались и уходили, ручеёк покидающих крепость, возникая с рассветом, прекращался лишь с наступлением ночи.

Взгляд Дэйса был прикован к древнему деду, толкающему гружёную тачку. Медленно переставляя ноги, старик больше опирался на ручки тележки, чем действительно её толкал. И каждый его шаг, словно единицы времени, капающие в кувшин Войра-Временника, удерживал разум наблюдающего наркомана.

Сегодня боль и бредящее сознание были совершенно невыносимы. Дэйс старался ни о чём не думать. Просто смотреть. Старик делает шаг, ещё шаг. Медленно. Но даже мысленно нельзя его подталкивать, несмотря на жжение внутри, возникшее в горле и захватывающее всё новые рубежи.

Вчера тоже так было, но сегодня Дэйсу казалось, что вчерашнее горение лишь дальний отзвук пожирающего его сейчас пожара. Он только старался держаться на месте и следить за кем угодно, лишь бы не понестись разыскивать Варьяну, чтобы потребовать вторую кружку зелья.

— Теперь ты понимаешь, что испытывают маги огня? — печально произнёс сзади голос Ри.

Дэйс шарахнулся, ударившись с маху о стенку. Ноги подвели, подогнувшись от толчка, и он замер в нелепой позе.

Никого не было.

Он никогда не боялся одиночества, но сейчас ему стало жутко. До дрожи пугало ощущение присутствия Ри за плечами, упирающимися в стены.

— Ты веришь, что я погиб, — уличил его друг, — а знаешь, кто в этом виноват? Да, да, ты всё верно подумал. Скажешь, у тебя не было возможности предугадать предательство коменданта?

— Была, — просипел Дэйс.

Он не чувствовал своего тела и не был уверен, что произнёс вслух. Впрочем, этот Ри не нуждался в громких словах.

— Так почему же ты не предупредил меня? Предупредить — это было так просто! И так по-дружески.

— Я не был уверен, — Дэйс закрыл глаза, всё равно они не видели ничего, кроме голых стен. Стало чуть легче.

— Всего лишь «не уверен»? А ведь это стоило мне жизни, друг.

— Зачем ты явился, Ри?

Теперь пламя разлилось по ключицам, подбираясь к плечам. Дэйс всерьёз сомневался, что сможет двинуться, даже если его за пятку укусит крыса.

— Конечно, за второй дозой, Дэйс.

— Нет!

Он хотел для большей надёжности покачать головой, но испугался, что тогда свалится совсем, как будто это сидячее положение было лучше.

— Да, — ласково сказал Ри, таким же мягким тоном он обычно убеждал Ресса выпустить из пасти бяку. — Да.

— Нет!

— Твой паук вырос и теперь ему надо две кружки, дружище, — сожалеюще произнёс Ри.

— Откуда ты знаешь про пауков? — Дэйс открыл глаза, но каменные стены не давали никаких ответов.

Родной мамин голос тревожно спросил:

— Ты же не думал, что у тебя его нет? Это опасная ошибка, сынок. Пауки сидят в каждом. Чувствуешь, как он елозит своими ядовитыми лапками у тебя под грудиной?

— Да, мама.

— Так беги же скорее, братишка, потому что, когда он доберётся до сердца, тебя уже не спасёт даже маг жизни, — можно было не обманываться, старший брат именно отдавал приказ, как в детстве, когда они играли в войнушку.

— Вы просто глюки, продукты моего воображения, — сообщил Дэйс фантомам. — Вас не существует. И мне не нужна вторая доза.

Он поднялся и шагнул к выходу. Странным образом это заставило притихнуть горение в теле. Голоса заткнулись, хотя сейчас он об этом сожалел. Мышцы пронзало болью при каждом шаге, и было бы очень здорово, если б кто-то его отвлёк. А ещё лучше — подставил плечо, и уж совсем хорошо — если бы Варьяна сама пришла сюда со следующей дозой.

— Нет. Мне не нужна вторая кружка. Проклятая лярча, даже лекарство от наркотика становится наркотиком, — Дэйс скрипнул зубами. Пусть его путь и напоминал беспомощное ощупывание стен коридора, но всё же он продвигался.

— Ну, держись, держись, — насмешливо произнёс голос Элии. — Ах, как тебе не нравился мой миленький паучок! Не правда ли, какая ирония? Ты возомнил себя непогрешимым офицером на службе Великой империи. А теперь ты полудохлая больная дрянь, трус, из-за своей болезни забывший о мужестве.

— Сгинь, не тебе говорить об этом, — шептал Дэйс.

— Мужество — страж и опора всех остальных добродетелей, и тот, кто лишен мужества, вряд ли может быть твердым в исполнении долга и проявить все качества истинного человека*, — сказал отец.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я помню эти слова, папа.

Холодный пот на лбу в противовес разожжённому в глотке огню немного прояснил его мысли. Ярт-Проказник, да он вышел совсем не туда, куда планировал! Впереди развилка, один из коридоров которой сворачивает к тюрьме, а второй — ведёт на внешний выход из крепости.

Наверное, к лучшему? Возможно, на свежем воздухе станет чуть легче. По крайней мере, там он никого не испугает скрежетанием и стонами. Ха! Можно подумать, что его тут толпа сочувствующих окружила. Через пару часов боль отпустит. Она всегда в это время отпускает.

Из левого коридора послышался женский смех.

Что?

Варьяна?

У неё муж убит, а она смеётся?

Пурпурная ярость заклокотала, заволокла все его мысли. Он оторвался от стены, бывшей ему верной подпоркой, пошёл сам. Гнев толкал его ноги и хмурил лицо, боль диктовала быть жёстким.

Непонятное нечто, испуганно дрогнувшее при виде мага жизни, трусливо потянуло его обратно, в темноту лабиринта, подальше от этого живого смеха. Но было уже