Читать книгу - "Босоногая принцесса - Кристина Додд"

– Когда я стараюсь быть разумной, когда не чувствую себя покинутым ребенком, тогда я тоже верю, что именно так все и произошло. – Но в жизни Эми было столько несправедливости, что иногда она выла от отчаяния. – Мне трудно себе представить, что добрый, любящий родитель, который завоевал доверие ребенка, может уйти, даже не оглянувшись. Я хочу запомнить папу таким, каким он был до тех пор, когда уже не смог им быть. Пока его не забрала смерть.

– Мою мать забрала не смерть.

Она задумалась.

– А ты в этом уверен? – Он пристально смотрел на нее и слушал с видимым интересом. – Ведь никто не видел ее с тех пор, как она уехала, – сказала Эми.

– Да. Но мир такой большой.

– Но не такой огромный, чтобы в нем могли бы затеряться и остаться незамеченными молодая леди и ее любовник, говорящий по-английски. – Эми была рада, что Джермин по крайней мере ее слушает. В данный момент это было все, о чем она могла просить. – А кто-нибудь вспоминал о ней с тех пор, как ты был ребенком?

– Только дядя Харрисон, да и то он говорил, что удивлен, что она не сделала это раньше. Что она была легкомысленной иностранкой и… – Джермин запнулся и задумался.

«Если не доверяешь посланцу, ты не можешь доверять посланию» – так он говорил о придворном бабушки, и только сейчас Эми поняла, насколько это было верно.

Сегодня вечером она напишет Кларисе, сообщит ей, где она, тактично опишет языческую свадебную церемонию и задаст сестре все вопросы, ответы на которые она так хотела знать, а самое главное – она напишет Кларисе, что сомневается в Годфри. Еще она напишет, что Джермин собирается связаться с посольством Бомонтани и узнать правду о бабушке, о наемных убийцах и вообще об их стране. Она надеялась, что Клариса ее план одобрит.

– Доверяю ли я дяде Харрисону и тому, что он сказал о моей матери, не имеет значения. Факт остается фактом – она уехала. Твой отец погиб в бою смертью честного человека. Мы потеряли обоих родителей. Возможно, мой отец каким-то образом обидел мою мать. Я знаю, что этот вопрос мучил его до самой смерти.

– Бедняга! Он сказал тебе об этом?

– Только один раз. Но я этому не верю. Мой отец был честным человеком, и он любил ее. Он воспитывал меня похожим на себя и учил отвечать за то, что было моим. Я просто забыл, чему он меня учил, пока ты так убедительно мне об этом не напомнила. – Джермин поднес ее руку к своим губам. – Ты действуешь на меня благотворно.

«Иногда в семьях происходят ссоры. Но это не означает, что они должны распадаться», – хотелось сказать Эми, но она промолчала. Разве сама она не поступила именно так? Оставила Кларису в Шотландии, а ведь могла настоять на том, чтобы они вместе что-нибудь придумали.

Она видела, что Джермина расстроил их разговор. И чтобы поднять ему настроение, сказала дерзко:

– Я всегда говорила, что заковать мужчину в кандалы – хороший способ справиться с его упрямством.

– Вот как? А я всегда говорю, что умная жена знает, когда надо замолчать и поцеловать своего мужа.

Он хотел заставить ее переменить тему. Сделать по-своему.

Ей всегда нравилось отвечать на вызов. Ее сестры знали об этой черте ее характера. И Рейнджер тоже знал. Они умели довести ее до того, что она запрягалась в их маленькую карету и таскала их в ней по всему поместью или ходила по парапету третьего этажа. Всех их жестоко наказывали, а у бабушки, несмотря на преклонный возраст, была не только тяжелая рука, но и безошибочное чувство справедливости.

Эми видела влюбленных и в деревнях, и в особняках, и все они всегда выглядели одурманенными. Неужели на всех женщин так действуют поцелуи мужчин? Опрокинув Джермина спиной на траву, она принялась его целовать. Широкие поля ее шляпы опустились и образовали темный мирок, в котором смешивались их дыхания, его улыбка и ее настойчивость. Его теплые губы разомкнулись, открыв путь ее языку. Осторожные движения, нежные прикосновения, жар их тел – все это действовало на нее, как наркотик, и превращало ее в женщину. Это было путешествие, которое ей безумно нравилось. Путешествие, в которое она с радостью бралa его с собой.

С осознанным кокетством она прижалась к нему грудью, напоминая о том, что он любит ее ласкать. Потом стала одной рукой гладить его плечи, живот и добралась до его плоти.

И тут страсть – импульсивная, необузданная, неукротимая страсть – овладела обоими.

Они катались по траве, приминая ее своими телами, и целовались, пока не наткнулись на что-то твердое… и не услышали грозный мужской голос:

– Сколько раз я говорил, что слугам запрещено использовать сады Саммервинд-Эбби в качестве своего личного вертепа?

Эми почувствовала, как чья-то сильная рука поднимает ее за воротник.

Голос принадлежал высокому человеку с узким длинным подбородком, таким же длинным носом и близко посаженными голубыми глазами.

– Девочка, ты не будешь валяться в траве, как какая-нибудь шлюха, пока я дворецкий Саммервинд-Эбби, а ты, как тебя там… – Человек запнулся, видимо, узнав Джермина, а потом заверещал тонким голосом: – Милорд! Я вас не узнал… прошу простить мою дерзость. – Рука, державшая воротник, задрожала.

Эми взглянула на Джермина и поняла, почему. Он был похож на человека, готового совершить убийство.

Он медленно встал, оказавшись выше ростом и моложе своего дворецкого, и сказал в бешенстве.

– Уолтер, предлагаю убрать свою руку от моей…

«Жены». Она видела, что это слово вот-вот сорвется с губ Джермина, и вмешалась:

– Джермин, тебе следует похвалить Уолтера за его бдительность. Ведь он отвечает за персонал и за его нравственность.

– Что? – Джермин смотрел на нее, явно не понимая. Она многозначительно глянула на него, и бешенство уступило место благоразумию.

– О! Разумеется. Все же, – Джермин снял руку Уолтера с воротника Эми, – было бы лучше, если бы Уолтер не держал за воротник мою невесту.

– Вашу… невесту… милорд. Мне и в голову не могло прийти. Вы потому так долго отсутствовали? – Дворецкий так побледнел, что Эми даже стало его жалко. – Я хочу сказать, милорд, мы очень беспокоились, особенно Биггерс… и я, конечно, ужасно опасался за вас.

– Так и должно было быть. Меня похитили. Я уверен, что ты организовал поиски, но теперь их можно прекратить. Я дома. – Он наклонился к лицу Уолтера. – И я останусь здесь. А теперь иди и попроси миссис Валентайн приготовить комнату для моей обожаемой принцессы Презрение.

– Принцессы?.. – Уолтер бросил взгляд на уродливое платье Эми.

– Презрение, – повторил Джермин.

Уолтер, не переставая кланяться, попятился назад, а потом повернулся и чуть ли не бегом направился к дому.

– Наша идиллия нарушена. – Джермин посмотрел на небо, потом на остров. – По-моему, собирается дождь. Пойдем, я отведу тебя домой.