Читать книгу - "Перстень Дарины - Александра Девиль"

1263 год

Дожди в середине мая сменились солнечным, весенним теплом. Цветущие деревья и травы, капли росы на изумрудной зелени, пение вернувшихся с юга птиц, яркая синева небес — все прелести весны, казалось, призваны были радовать людей, погруженных в повседневные тяготы жизни, и напоминать им, что кроме хлеба насущного есть еще и красота Божьего мира.

Дарина задумалась об этом, сидя с рукоделием на скамейке в саду и наблюдая, как шестилетний Святослав стреляет из лука, который смастерил ему еще покойный Ярема Саввич. За прошедшие годы умерли также и Ефросинья с Фотинией. Дарина почти не грустила о Фотинии, а вот Ефросинью и Ярему оплакивала как родных.

Думая сейчас о бренности мира и о быстротечности красоты, Дарина мысленно обратилась к Богу с привычными уже словами благодарности за то, что помог ей одолеть множество бед и растить сына в мирном доме, на свободе и среди верных людей. Большего она и не просила, радуясь уже тому, что жизнь вокруг стала поспокойней и уже не грозила ежеминутно военной смутой.

Даниил и Василько смогли надолго замириться с татарами, хоть это и стоило больших жертв. По приказу Бурундая князья вынуждены были разрушить многие крепости. Они не смогли расширить свои владения ни на запад, ни на восток. И все-таки непрочный мир установился, а татарское владычество в Галицко-Волынском княжестве не было столь тягостным, как в северных и восточных землях Руси. Татары здесь не вмешивались во внутренние дела, довольствуясь собиранием дани.

В последнее время проезжие люди поговаривали, что князь Даниил очень болен и, наверное, скоро Господь призовет его к себе. Но у Даниила Романовича были достойные наследники — брат Василько и сын Лев, и подданные надеялись, что они защитят свои земли не хуже, чем это делал Даниил Романович, когда был в силе.

Дарина слушала рассказы о делах княжеского дома, но они волновали ее куда меньше, чем собственные домашние заботы. И главной, самой тяжкой заботой в последнее время было здоровье боярыни Ксении. Дарина давно уже видела в свекрови свою вторую мать, а потому болезнь боярыни пугала ее призраком будущего сиротства, во время которого уж точно не на кого будет опереться.

Заболев, боярыня поговаривала о том, что Дарине надо бы искать защиты для себя и ребенка, и если встретится достойный человек, то не следует ли ей забыть о своем поспешном обете одиночества?

Но Дарина на это твердо отвечала:

— Нет, матушка. Господь потому и подарил нам несколько лет спокойной жизни, что я пока выполняю свой обет. А защиты, если понадобится, буду искать в монастыре. Но я верю, что ты с Божьей помощью скоро поправишься.

Катерина поила Ксению своими снадобьями, но боярыне это не помогало. А вчера Дарина, придя в церковь помолиться о здоровье болящей, попросила совета у отца Епифания, и он пообещал привести в боярский дом ученого лекаря, недавно прибывшего в монастырь с торговым караваном, что вез товары из таврийских городов. Не раз такие караваны по пути останавливались в Меджибоже на монастырском подворье.

Но сейчас напоминание о торговых гостях из Сурожа вдруг смутило молодую вдову: она почему-то вспомнила волынского купца Гурия Яруновича. Дарине стало досадно, что ее женская сущность, вопреки всяким обетам, берет свое и заставляет волноваться при воспоминании о пригожем мужчине, который когда-то тянулся к ней с откровенным желанием.

В солнечный майский день, когда вся природа вокруг расцветала, дышала красотой и любовью, было особенно трудно смириться с одиночеством и отказом от земных страстей. Дарина мысленно обругала себя, назвала неблагодарной грешницей и, уронив рукоделие на колени, рассеянным взглядом посмотрела вдаль, в глубину сада, где над цветущими ветками яблонь жужжали пчелы и порхали мотыльки.

Из странной задумчивости ее вывел звонкий голосок Святослава. Мальчик, пустив стрелу прямо в деревянный забор, побежал ее вытаскивать оттуда и, увидев в просвет между бревнами частокола людей, закричал:

— Мама, к нам идут два дяди в длиннополых платьях!

Дарина тут же встрепенулась, догадавшись, что это отец Епифаний с ученым лекарем-монахом. Почтительно встретив гостей, она провела их в дом, велела служанкам подать угощение. Вежливость молодой боярыни явно понравилась ученому монаху, и он заявил, что первым делом пойдет к болящей, а уж потом сядет за стол и расскажет о своих странствиях.