Читать книгу - "Кошки смотрят свысока - Светлана Нарватова"

Аля проснулась в темноте. Тело было стянуто, правая рука — как чужая, сзади слышалось чужое дыхание. Ей потребовалось какое-то время, чтобы погасить панику и осознать, что рука просто затекла. Тело ограничено в движениях, потому что она зарылась в одеяло как в кокон. А за ее спиной — Алёша.

Психика милосердно вымарала из памяти всё с момента толчка до момента, когда она пришла в себя, сидя на коленях у Лёши на дельтапланерской площадке. Словно он ее поймал налету.

Аля развернулась к нему, прячась в надежных объятиях. Однако ладони горели, двигать коленями тоже было больно. Ощущения на лице тоже не внушали оптимизма. Как минимум, по разрезу глаз сейчас любой китаец принял бы ее за свою.

Альбина хотела сбежать в ванную. Но тут неожиданно выяснилось, что Алексей возжелал пообщаться.

— Какого хрена тебя потянуло на край площадки? — поинтересовался он.

— Я думала, это ты, — ответила Аля.

— В смысле, «я»?

— Ну, ты шел за мной. А это был не ты.

— Прости, — повинился Леха. — Я за тобой не пошел.

— Да, — согласилась она. — А потом меня толкнули.

До сих пор это казалось Але диким. Кому потребовалось сбрасывать ее со скалы? Кому она перешла дорогу? Она, которая мухи не обидит. Аля всегда была конформисткой. Склонной к авантюризму, может. И немножко — к нарциссизму и капризам. Нуждавшейся в новых впечатлениях и эмоциях. Но в ней напрочь отсутствовали какие-то конкурентные качества. Она не была способна на борьбу за что бы то ни было. Или против чего бы то ни было. Ей было проще отказаться, чем спорить и воевать. Отказаться и найти себе что-то новое. Что-то такое, на что никто, кроме нее, раньше не претендовал. Она любила добиваться своего. И даже невозможного. Но так, чтобы бороться приходилось с обстоятельствами, а не с людьми. Ей нравилось менять мнение человека о себе. Но она не выносила противостояний.

Ледокол «Тяжелков» не был мужчиной ее мечты и порой тяготил своим вниманием. Но он, непримиримый боец за свою выгоду, был очень удобен Але: он брал на себя неприятную миссию отстаивать ее интересы перед другими заинтересованными сторонами. Она же была готова по первому требованию заплатить / отдать / отступиться. Поэтому Альбина категорически отказывалась понимать, кому из их компании могло прийти в голову ее убить. И главное, зачем?

— Как толкнули? — Алексей сел, сложив ноги по-турецки.

— Ну… обыкновенно… В спину рукой. Может, конечно, случайно…

— Аля. Тебя столкнули со скалы, и ты об этом говоришь только сейчас? — Альбина не могла прочитать интонации, с которыми говорил Доберман. Словно их вообще не было.

Яницкой сразу стало неуютно. Будто она была на допросе, а в глаза ей светил фонарь, как в фильмах по КГБ. Она не выносила, когда на нее давили. И когда обвиняли тоже не выносила. И когда упрекали. 

— Забудь, — отмахнулась она, откатилась от Алексея к краю кровати и села.

Это был не ее номер, совершенно точно.

К счастью, она была одета. Поэтому просто поднялась и пошла на выход.