Читать книгу - "(не) просто сосед - Стася Андриевская"

Бабушка сетовала, что они, молодые и глупые не смогли свои семейные разборки от людей спрятать, переживала, что не попрощалась с Марком, пиняла Полине, что та не сообщила сразу. А Полина вспоминала скандал, который устроила на кладбище свекровь и благодарила бога за то, что бабушка не видела этого позора.

Полина на свекровь не обижалась. Коробила, конечно, ненависть и обвинения, но, может, это так горе проявляется? А кроме того — Полина ведь сама, отказавшись проходить в этом деле как потерпевшая со стороны погибшего, словно махнула перед лицом свекрови красной тряпкой. «В лицо плюнула, тварь неблагодарная» — орала та, стоя над ещё разверзнутой могилой, и толпа людей вокруг Полины быстро редела, оставляя её одну, словно на плахе… А она лишь вгрызалась в губу и молчала. Не объяснишь ведь, что убиенный-то, вообще-то, и сам без пары мгновений убийца, но уже не по неосторожности, а умышленно. И что Руслан её просто спас. Хотя нет, не просто, а рискуя жизнью. Ну и за что Полина должна преследовать его в суде? За «потерю кормильца» что ли?

Первые месяца два всё, что напоминало о Марке, вгоняло Полину в ступор, а потом постепенно сошло на нет. А вот всё, что касалось Руслана, наоборот — с каждым днём только усиливалось. Казалось, даже его дверь и смежная стена жгут немым укором. Вспоминала, как заходила тогда в его квартиру — в первый и последний раз — как сошла там с ума, как показалось — вот она, настоящая живая жизнь, истинные чувства и желания…

А ещё, напротив салона так и осталась стоять, покрываясь опадающей листвой, его машина. И каждый раз при взгляде на неё Полина вспоминала, как ехала тогда с Русланом через дачи, обмирая не от страха за себя, а от его близости и своей безумной, вопреки здравому смыслу тяги к нему…

А иногда вдруг казалось — это всё, от первой до последней встречи, был сон, и не было на самом деле никакого Руслана, а просто она однажды сошла с ума от рутины и усталости, и придумала себе ЕГО — запретного и такого желанного. Собрала в него всё, что только смогла неправильного, но в то же время идеального, такого, чтобы замирать и трепетать… И страдать. О да, любимая бабская забава — страдать! Может поэтому теперь она так много и часто ревела по ночам, обнимая подушку и моля бога, чтобы адвокат Руслана сумел доказать случайность трагедии?

Она даже встретилась с этим адвокатом неформально, спросила, что может сделать? Ну кроме того, чтобы пойти свидетелем того, что Руслан предотвратил убийство? А он ответил:

— Ничего. Вы, лучше, вообще не светитесь, потому что следствие упирает на версию о личной неприязни обвиняемого к погибшему на почве интимных отношений с вами. А это уже косвенно доказывает преднамеренность совершённого…

И сразу же совсем иначе стали восприниматься все эти беседы со следователем, расспросы о её отношениях с Русланом. Как, когда, где, зачем, почему… Полина всё отрицала, но вот, например, объяснить оплату аренды за год вперёд не смогла. Как и вовремя сориентироваться, когда следователь спросил вдруг в лицо — что Полина делала в квартире обвиняемого незадолго до убийства? Оказывается, тётя Валя всё-таки видела тогда. И донесла.

Было и давление, намёки на то, что по факту убийства по сговору, ей грозит до пятнадцати лет колонии и что лучше признаться самой. Хотя, в чём сговор-то, если оказалось вдруг, что даже квартиру Марк, как и грозился однажды, успел завещать матери? И этот факт, как ни странно, тоже вдруг чуть не обернулся двояко, мол, что за отношения были такие в вашей семье, что муж, ни слова ни говоря, экстренно решил оставить жену и ребёнка ни с чем? Ну и побои снятые Марком, конечно, приплели, спасибо заявлению, которое он успел подать и тёти Валиным показаниям. И эти побои, якобы, подтверждали личную вражду обвиняемого к потерпевшему из-за отношений с Полиной. И хотя это не было официальным обвинением в её адрес, одни пустые разговоры, но как же они выматывали!

Зато тётя Валя ходила героем! Не здоровалась, не замечала. Снова вызвала электрика, сняла чёртов светильник в подъезде, словно доказала этим что-то. Дура старая!

Светка, как только узнала о случившемся, срочно уехала куда-то аж на два месяца. За это время в салоне стала работать другая девочка, правда она только стригла. Вернувшись, Светка «села на ногти» и первым же делом попыталась выжить новенькую и из «своего» кресла. Но девочка же тоже оказалась не промах. Негласно сцепились. Началась возня, козни, сплетни — до смешного мелкие и глупые, по сравнению с Полининой трагедией. Однако Светка отчаянно хваталась за это место, и по её виду и новому уровню жизни, Полина видела — она на мели и в полном отчаянии.

А ещё, они с Полиной словно стали вдруг посторонними людьми — каждая со своими проблемами и обе внезапно повзрослевшие. Или постаревшие?

***

В середине января состоялся суд. Тогда Полина увидела Руслана впервые за последние пять месяцев. Он сильно осунулся и поблек. Полина отметила это мельком, и тут же отвела глаза. Почему-то жутко боялась встретиться с ним взглядом, да и он избегал смотреть на неё… но один раз оба не выдержали, столкнулись. Мгновение… и разбежались. И больше друг на друга не смотрели, хотя вот это молчание — их личное молчание, как тогда, в день трагедии — оно по-прежнему висело между ними, звенело, как до отказа натянутая струна. Только если тогда Полине нечего было ему сказать, то теперь наоборот, слишком многое. Всё то, что не умещалось больше в сердце. О чём знала только она сама, ненормальная.

Свидетелем на стороне защиты была Полина со своей справкой о побоях и женщина из квартиры снизу, которая «вроде слышала шум ссоры из квартиры пострадавшего в тот день». Ничего конкретного и существенного, одним словом.

Свидетелей на стороне обвинения насобиралось почти пол зала. Они вызывались постепенно, сыпались, как козыри из рукава. Полина была в шоке. Адвокат Руслана, похоже, тоже. Эти люди несли ахинею — о том, как неоднократно видели Полину с Русланом вместе, как слышали, будто Руслан угрожает Марку убийством, как видели момент тех самых побоев и прочее, прочее, указывающее на то, что у Руслана был умысел на убийство. Ужасная ложь. Но гораздо ужаснее то, что об этом знали только Полина и Руслан. А, ну и главный сценарист и режиссёр происходящего абсурда — Лидия Петровна, которая, как мать погибшего, после отказа Полины стала в этом деле потерпевшей.

Когда ей дали слово, она толкнула зажигательную речь, о том, каким прекрасным человеком был её сын, и какой лживой сволочью его жена!

— … У меня ателье хотя и небольшое, и работаю я как проклятая, но всё равно, каждый божий месяц я лично давала Маркуше по сто тысяч рублей! — Смахнула слезу. — Он же был инвалидом. Ему же питание нужно было и особый уход. Дорогая реабилитация… А эта, — гневно ткнула в Полину пальцем, — всё спускала! Я не знаю, куда можно тратить столько денег и оставаться при этом в вечной нищете?! Разве что бабке своей в деревню…

— Возражаю, ваша честь! — вклинился адвокат Руслана. — Защита считает, что это к делу не относится.

— Как это не относится? — возмущённо заорала свекровь. — Да ради этого всего его и убили! Они убили! Они! Думали, квартиру заполучить получится!