Читать книгу - "Тайна пропавших картин - Ольга Солнцева"

Больше всего на свете я боялась, что Матвей узнает об этих визитах. Тогда может случиться страшное. Он не простит такого ни мне, ни Алексею. Но Матвей был весь в работе, уходил рано, а приходил поздно.

Вечером, сидя у камина, я вспоминала взгляды Алексея, легонько трогала свои перецелованные им – каждый в отдельности – пальцы. А сердце учащенно билось и не соглашалось подчиняться разуму и логике.

Мне стал он сниться каждую ночь. Причем сны были тревожными. К утру же перерастали всё в одно и то же видение: наступала снова та далёкая ночь, когда стреляли под нашими окнами, и мы втроём – тетя, Гертруда и я – ложились в постель, не раздеваясь, на случай, если произойдет что-то непредвиденно ужасное. Только теперь с нами был и Алексей. Он был рядом со мной, лежал, обняв меня, и при каждом выстреле прятал своё лицо, уткнувшись в моё плечо…

Матвей стал замечать, что со мной творится что-то неладное. И пару раз он даже спросил меня беспокойно:

– Саша, у тебе ничего не случилось?

А второй раз:

– Ты случайно не заболела?

Да, заболела. Заболела снова, как почти пять лет назад. И болезнь эта называлась «любовь». Болезнь, от которой нет лекарств и которая может изменить твою жизнь до неузнаваемости. Где бы я могла сейчас быть, не сбеги тогда с парохода? Был бы в моей жизни Матвей? Нет. Все бы было по-другому. Возможно, переболев любовью к Алексею, я встретила бы другого мужчину и снова влюбилась.

А сейчас, уже повзрослевшая, осознавала, что просто обязана держать над собой контроль.

– Все хорошо, Матвей, – ответила я и занялась чем-то, чтобы не встретиться с ним взглядом.

Муки совести, мои страхи и стоны бушующего в груди сердца переплелись в один змеиный клубок, который заставлял меня жить в постоянном трепете. Вскоре это стало невыносимо. Ведь в любой момент я могла сорваться и наделать глупостей.

Поэтому твердо решила: в следующий раз, когда Алексей появится в библиотеке (а это, скорее всего, будет завтра), я скажу ему, чтобы он больше никогда не приходил сюда! Алеша уже знает, что я тоже не одна. Правда, он не смеялся, когда услышал об этом. Погрустнел и произнес со вздохом:

– Как нам не повезло родиться в этот период истории! Возможно, родись мы на двадцать лет раньше, МОГЛИ БЫ СОЗДАТЬ ЧУДЕСНУЮ СЕМЬЮ, родить детишек и жить счастливо.

– Но наши дети все равно бы попали в это время, в революцию, – только и нашлась, что ответить, я. Его слова о счастливой семье очень взволновали меня.

Хотя я вроде рассказала ему о Матвее, о том, как познакомились и что уже женаты не первый год. Но о том, что жду ребенка, сказать ему не смогла. Боялась, что он обзовет моего неродившегося малыша «бастрюком»…

104

На следующее утро я была полна решимости осуществить задуманное. Но… Алексей не пришел. Не пришел он и на следующий день. И через день… И так в течение целой недели.

Я стала волноваться. Неужели Матвей узнал о наших встречах, проследил и сотворил что-то с ним?..

Но именно в тот день, когда уже вечером я собиралась задать Матвею прямой вопрос в лоб, в библиотеке с утра появился Алексей. Все случилось как обычно. Дверь открылась, звякнул колокольчик, я обернулась и увидела его. Он улыбался мне. А я, неделю прожившая на нервах, первое, что сделала, спросила:

– Алексей, что-то случилось? Почему вас не было целую неделю?

И тут же, глядя на его довольное выражение лица, прикусила губу: мне не следовало показывать ему, что я волновалась.

– Вы беспокоились обо мне? – радостно спросил он. – Ну, простите меня, Сашенька. Я и не думал, что имею такое влияние на ваше настроение.

«О! Знал бы ты, дорогой мой человек, КАКОЕ влияние ты на меня имел всегда!»

– Дело не в этом, Алеша. Просто я хотела поговорить с вами. А вас все нет и нет. Раньше вы ходили каждый день. Вот я и подумала, что могло что-то случиться.

– Нет, все нормально. Просто пролетарии подкинули срочную работу. Надо было все завершить вчерашним днем… А о чем вы со мной хотели поговорить?

Он уже подошел ко мне и взял мою руку. Поднес ее к своим губам и стал целовать мои пальцы.

– Алексей, подождите! – я почувствовала, что моя решимость с этими поцелуями тает как масло на сковородке. Поэтому довольно резко вытянула свою руку из его ладони. – Я как раз хотела вас попросить не приходить сюда больше.

Его брови удивленно взметнулись вверх.

– Вы ждали меня целую неделю, чтобы попросить больше не приходить сюда?

Он расхохотался, запрокинув голову назад. (Боже, он делает это специально!)

– Очень оригинально, Сашенька! Именно в вашем духе.

– Вы должны понимать, Алексей! Вы женаты, я замужем. Мой муж – не просто рабочий. И это может быть опасно для вас – если он и вы встретитесь.

– Опасно? Не понимаю.

– Он вас уже один раз спас. Он не сделает это снова, если узнает, что мы с вами встречаемся.

– Не понимаю…, - опять повторил Алексей и нахмурился. – Что вы имеете в виду?

– Тогда именно я попросила его помочь вам.

– Ааа, я вспомнил. Меня спросили о вас. Я сказал, что не слышал такое имя…

– Нам нельзя встречаться! – снова в отчаяньи повторила я.

– Встречаться? Вы называете ЭТО «встречаться»? И потом… не понимаю… Кто меня спас? Ваш муж? А кто он?

В этот момент дверь открылась, звякнул колокольчик. И я вздрогнула от неожиданности: на пороге стоял Матвей.

Он зашёл в библиотеку. Дверь не придержал, и она за ним громко хлопнула. Я вздрогнула от этого звука, как от выстрела.

Матвей подошел. Посмотрел на меня, потом на Алексея. Сказал:

– Так я и знал. Без бывших ухажеров здесь не обошлось.

– Что вы имеете в виду? – спросил Алексей, и я заметила, что у него начала дергаться щека. – Я просто зашел в библиотеку.

Похоже, он сразу понял, кто такой Матвей.

Я молчала, тревожно наблюдая за мужем.

Матвей остановился напротив меня, посмотрел мне в лицо.

– Что молчишь, Саша? Нечего сказать в свое оправдание?

Я видела, что внутри у него все кипит, глаза полны гневом, и только усилием воли он себя сдерживает.

Алексей снова попытался вставить слово:

– Я не понимаю, почему вы ругаетесь? Я – просто посетитель.

Матвей обернулся к Алексею, сжав кулаки так, что косточки на пальцах побелели. Все задрожало во мне от плохого предчувствия: сейчас он его ударит – это в лучшем случае!