Читать книгу - "Опасные страсти - Кэт Мартин"

— Я вижу, вы никак не успокоитесь, — донесся до нее голос майора, сидевшего напротив. — Но поступки Адриана продиктованы искренней тревогой. Он чувствует себя ответственным за вас. Ему не хочется, чтобы вы попали в беду.

— Он за меня не отвечает. Я сама могу о себе позаботиться.

— К примеру, так, как вчера вечером?

У Элиссы порозовели щеки. Она не желала вспоминать о Стейглере.

— Я благодарна полковнику за то, что он сделал. Теперь я его вечная должница, но не позволю препятствовать мне в том, ради чего приехала сюда.

— Вы благодарны. Значит, благодарность — единственное чувство, которое вы к нему питаете. Или тут кроется что-то еще?

Зачем он допытывается, зачем вынуждает ее вновь прислушаться к своим чувствам, в то время как она пытается их заглушить?

— Я признаю, что ощущаю некоторое… расположение к полковнику. Пока я и сама не знаю почему, но это действительно так.

— А он неравнодушен к вам, — сказал майор и склонился к Элиссе, мельком бросив взгляд на горничную. — Я понимаю, сейчас не время говорить об этом, но мне кажется, вы должны знать: полковник Кингсленд не из тех людей, которые позволяют чувствам вмешиваться в такие важные дела. Он загоняет их вглубь и крепко держит в узде. Беспокойство Адриана — свидетельство его привязанности к вам.

Привязанность. Неужели это и есть то, что Адриан чувствует к ней? Влечение Элиссы к нему вряд ли можно было описать таким невыразительным словом. Господи, если бы он знал!

— Спасибо, майор. Я не забуду ваших слов.

Не забудет она и своей пылкой страсти к Адриану, и того, что влюблена в него. Разумеется, она никому об этом не скажет. Только вчера вечером, пока тянулись невыносимо долгие минуты со Стейглером, она в полной мере осознала свои чувства к Адриану.

Прежде Элиссе казалось, что она полюбит хорошего, доброго, покладистого человека — писателя или, скажем, священника.

Конечно, отец желал для нее другой судьбы. Он хотел, чтобы Элисса вышла за аристократа, богатого и обладающего влиянием. Отец говорил, что ей нужен мужчина, который сумеет по достоинству оценить ее живую, энергичную натуру, но не будет подавлен ее темпераментом.

В ответ она лишь смеялась. Она не верила, что такие мужчины существуют, до тех пор, пока не встретила Адриана. Теперь она и представить не могла жизни с человеком, который уступал бы ему в душевной силе и пылкости. Уолвермонт заполнил ее жизнь без остатка, и она чувствовала это всякий раз, оказываясь рядом с ним. В такие минуты Элисса могла сделать что угодно, быть кем угодно, совершить все, чего бы ей ни захотелось. Она не могла с уверенностью сказать, чем ее покорил Адриан, знала лишь, что он вызывает у нее такие чувства, каких не мог внушить ни один другой мужчина.

— Мы приехали, леди.

Элисса кивнула майору, вышла из кареты, опираясь на его руку, и поблагодарила за то, что он вызвался проводить ее домой. Она уже вошла в особняк и поднялась до половины широкой лестницы, когда ее окликнул снизу Фриц, дворецкий герцогини.

— Леди фон Ланген, прошу прощения за беспокойство, но ее светлость желает встретиться с вами. Она приказала проводить вас к ней, как только вы вернетесь.

Элисса с шумом выдохнула. Она должна была знать, что легко отделаться не удастся.

— Где сейчас герцогиня?

— В желтой гостиной. Будьте добры, следуйте за мной.

Элисса двинулась следом, довольная тем, что Софи привезла в дом полковника подходящую одежду. Она вошла в зал с лимонно-желтыми стенами и потолком цвета слоновой кости. Окна были задрапированы желтыми полосатыми шторами, вдоль стен стояли огромные горшки с растениями и мягкие желтые диваны. Даже в такой пасмурный день гостиная казалась светлой и яркой; это было одно из самых любимых помещений Элиссы в этом доме.

— Входите, моя дорогая, — послышался голос герцогини. Она сидела у камина, обложенная шелковыми подушками, в глубоком кресле цвета шафрана. — Подойдите ко мне, чтобы я могла хорошенько вас рассмотреть.

Элисса залилась румянцем. Она не пожалела рисовой пудры, чтобы скрыть синяки, однако на подбородке все же остались синеватые пятна. Она подошла к герцогине, и та нахмурилась, сведя седые брови у переносицы своего чересчур тонкого, длинного носа.

— Полагаю, удивляться тут нечему. Полковник прислал записку, в двух словах объясняющую, что произошло. — Она протянула руку, взяла Элиссу за подбородок и повернула ее голову из стороны в сторону. — Что ж, могло быть и хуже. Слава Богу, барон успел вовремя.

Элисса улыбнулась, согретая воспоминанием о дерзком поступке Адриана.

— Полковник Кингсленд — удивительный мужчина. — Как бы Элисса на него ни сердилась, она не могла сдержать прилива восхищения Адрианом. — Он самый смелый человек из всех, кого я знала в жизни.

— Да… что ж, мы все благодарны за то, что он сделал.

— Стейглер не ведает жалости, у него ни капли стыда. Его необходимо остановить, ваша светлость.

— Генерала слишком ценят в правительстве. Пока к нему благоволят, он может делать почти все, что заблагорассудится. Вам удалось найти доказательства тому, что он и есть Ястреб?

Элисса покачала головой:

— Честно говоря, теперь я в этом не уверена. Стейглер вполне способен на предательство, и вчерашний вечер это подтвердил. Если бы только мне удалось проникнуть в его комнату в императорском дворце, я могла бы найти что-нибудь… — Прежде чем Элисса закончила фразу, в голову пришла мысль, поразившая ее словно удар грома.

— О чем вы подумали? — тут же насторожилась герцогиня.

— Подумала, что теперь, наверное, поздно. Полковник говорит, война уже началась, и армия эрцгерцога выступила против французов.

— Боюсь, с весьма плачевным результатом.

— Генерал должен был приступить к своим обязанностям.

— Он покинул Вену.

— В таком случае ничто не помешает мне обыскать его апартаменты. Со слов полковника я поняла, что у Ястреба есть личный знак — перстень или печать. Если эта печать находится у Стейглера, она вполне может оказаться в его комнатах.

— Вряд ли. Даже если печать и была, он наверняка забрал ее с собой.

— Верно, но всегда остается шанс, что он спрятал ее во дворце. Поскольку император находится в столице, именно здесь Стейглеру легче всего добывать сведения. Поэтому генерал мог оставить печать в своих комнатах, а поскольку он уехал, я могу не опасаться, что меня поймают.

— Если сумеете попасть внутрь.

Элисса закусила губу.

— Да, это может оказаться нелегко.

Герцогиня откинула голову на спинку кресла. В ее голубых глазах читалась напряженная работа мысли; в воздухе витал крепкий сладкий аромат ее духов, вероятно, жасминовых с какой-то добавкой, похожей на корицу.