Читать книгу - "Супермен для феминистки - Алина Кускова"

Василиса, удивленная подобной реакцией, кивнула. Степанов кинулся к ней обниматься, но не заметил на своем пути тернии и, опрокинув тазик с водой, растянулся на скользком сыром полу. Василиса кинулась его поднимать. Степанов, потирая ушибленные места, все еще улыбался и не верил своему счастью.

– Завтра же пойдем подадим заявление, – шептал он, следя за бегающей в поисках зеленки Василисой.

– Пойдем завтра, обязательно пойдем, – повторяла Василиса, – ты только не волнуйся. Небольшой ушиб головы не может привести к катастрофическим последствиям. Сейчас смажем зеленкой, чтобы не впустить в твой организм инфекцию. Ну, хотя какая у меня может быть инфекция? Пол я только что вымыла, он блестит… А про какое заявление, Андрей, ты говоришь?

– Я и говорю, – продолжал радоваться Степанов, – завтра пойдем подадим заявление в загс и оформим наши отношения официально!

– Все-таки без последствий не обошлось! – охнула Василиса и кинулась к телефону.

– Куда ты собираешься звонить? – поинтересовался гость. – Если Алевтине, то пусть она не спешит. У нас есть, чем заняться сегодня.

– «Скорая»?! – кричала Василиса в трубку. – Приезжайте срочно! Человек ударился головой и ведет себя неадекватно! – После чего кинулась к Степанову: – Где болит, Андрюшенька? Головка бо-бо?

– Не по-онял, – протянул тот, дотрагиваясь до своей головы, – ничего у меня не болит…

– Гляди, шишка-то какая вскочила, – Василиса приложила к его лбу наскоро сооруженный холодный компресс. – От нее до гематомы один шаг!

– Ты меня не поняла. При чем здесь моя голова и «Скорая помощь»?! Я пришел делать тебе предложение, все остальное несущественно.

– Ты уже сделал. Завтра мы с тобой пойдем в театр.

– В загс, Василиса! В загс! Я хочу на тебе жениться.

Василиса отошла от Степанова на пару шагов и внимательно поглядела на него.

– «Скорая»? Отмените вызов.

Спасать больного на голову ей придется самой.

Василиса села на софу. Такой вариант не был предусмотрен ни Алевтиной, ни ею самой. С бухты-барахты является сосед – бывший одноклассник, и предлагает ей выйти замуж. После гражданского брака Василиса теперь, конечно, ни за что не согласится на сожительство. Но скоропалительное замужество ей тоже не нужно. Она уже не девочка, которой хочется покрасоваться в свадебном наряде под пьяные крики «Горько!». Она вполне зрелая дама с опытом семейной жизни… Нет, но должна же быть, в конце концов, просто любовь.

– Почему ты хочешь на мне жениться? – Василиса пожалела, что не пошла учиться на психотерапевта.

– Ты классная. – Степанов сел рядом с ней.

– Классных девчонок вокруг много. – Василиса пересела в кресло. – Это не значит, что ты должен жениться на первой попавшейся.

– Ты не такая, – начал обижаться Степанов, – ты не как все. Домовитая, хозяйственная, экономная. Девушка-клад. Дурак был Забелкин, что тебя бросил.

– Во-первых, это я бросила Забелкина. А во-вторых, тебе во мне нравятся только эти качества?

– Нет, – Степанов натянуто улыбнулся, – и многие другие. Я тебя практически люблю. Ты меня тоже любишь, я знаю. Недавно ты хотела от меня ребенка.

– Я сказала это в пьяном бреду! Сегодня я уже не хочу ни детей, ни мужа.

– Капризная ты, Василиса, сама не знаешь, чего хочешь, – фыркнул Степанов. – Я, между прочим, всегда нравился твоей маме.

«На ней бы и женился», – подумала Василиса, а вслух сказала:

– Андрей, ты ставишь меня в неловкое положение своим неожиданным предложением. Обычно девушкам полагается время, чтобы все обдумать.

– Думай, я подожду, – великодушно согласился Степанов.

– Но в моем случае, извини, времени не нужно, – заявила Василиса и сама удивилась твердости своего голоса. – Я не хочу выходить замуж.

– Все еще любишь Забелкина? – с ревнивой грустью произнес Степанов. – Так и скажи, что, пока не затянулись старые раны, ты не готова. Но я терпеливый, я буду ждать.

Когда Степанов ушел, как хотелось бы Василисе, навсегда, она поставила в вазу три алых гвоздики и задумалась. Мужчины как дети, хотят видеть рядом с собой только то, что доставляет им радость, – игрушки. Она не хочет быть игрушкой для очередного мужа. Неужели она не заслужила страсти, душевных порывов, любви? Она больше не хочет быть домовитой и экономной! Стервы из нее тоже не получилось. Но возврата к прошлой жизни не будет. А Степанов до боли в груди напоминает ей Забелкина. Тот тоже любил ее за то, что она домовитая. Вот он, мужской шовинизм! Патриархат, пережиток прошлого. Все они такие, мужики, все! Кроме одного. Кроме Федора. Если не Федор, то ей больше никто не нужен!

Василиса испугалась своих выводов.

Тем временем Федор у себя в кабинете выкручивал мокрый пиджак и благодарил судьбу, что вода не добралась до документов. Неожиданно дверь распахнулась и показалась злорадно улыбающаяся Анфиса:

– Федор! У нас сегодня бастует бухгалтерия! Кутейкин видел, как они закрыли кабинет и в полном составе, вместе с курьершей, выбежали из офиса. Что творится? Среди бела дня, в разгар работы, уходит целая бухгалтерия. Я думаю, это все заварила курьерша. В последнее время она сама не своя. А если в стаде заведется паршивая овца, то всему стаду придет каюк!

– Откуда ты так много знаешь? – улыбнулся Федор, догадавшийся, что бухгалтерши сбежали, страшась его гнева. «Боятся, – подумал он, – значит, уважают».

– Их всех нужно лишить премии! За прогул! Эллочку можно не лишать, она попала под влияние этой вредной курьерши. Она сама никогда бы не додумалась такое сделать. У нее нет мозгов.

– Лишать премии, так всех, – сказал Федор, вешая пиджак сушиться на спинку стула. – Странно. Ты заступаешься за свою приятельницу.

– Так я подготовлю приказ? Курьершу лишить премии полностью. А остальных?

– Всем снизить на десять процентов, – Федор решил быть великодушным. – За недоработку.

Анфиса фыркнула и вышла. Через секунду она громко застучала по клавиатуре.

Федор задумался. Понятно, что девицы из бухгалтерии ждали кого-то другого, а не его. До этого у них играла музыка и мужские голоса исполняли душещипательный романс. Поэтому он и спустился посмотреть, в чем там дело. Мало того, что по холлу ходил мужик в длинном черном плаще и вытаскивал из шляпы кроликов, так и Кутейкин, который был неравнодушен к Семеновой, бегал взад-вперед с озабоченным видом. Конкурент или счастливый соперник? Если она сбежала от Кутейкина, то вряд ли он счастливый. Недаром он наябедничал Анфисе на всю бухгалтерию.

Федор прикинул, сколько всего у него соперников. Получалось много. Первый, наименее опасный, – Кутейкин. Судя по всему, она от него избавилась. Второй – ее муж, с которым он подрался. В последнее время его не видно, это очень хорошо. Третий – стриптизер, на днях виснувший у нее на шее. Пока от него тоже никаких известий. И это только те, которые реально претендуют на ее внимание. Наверняка есть еще скрытые страдальцы. Что в ней такого притягательного? Глаза. У Эллис огромные глаза испуганной, отбившейся от стада коровы. Ее хочется пожалеть и приласкать. Он испытывает к ней жалость? Вот это новость. Федор быстро перебрал в уме чувства, которые он мог в принципе испытывать к этой девушке. Их было так много, они захватили его настолько всеобъемлюще, что Федор понял – он пленник. Этой непутевой, распутной девицы, к которой его тянет, как магнитом. Эх, Эллис, Эллис…