Читать книгу - "Гостья из тьмы - Тамара Маккинли"

– Неужели никто из ваших подруг не связался с вами за это время? – удивилась Симон.

– Диана написала несколько писем и звонила, но связь настолько плохая, что толком поговорить было невозможно.

– Вы уже решили, что собираетесь делать дальше? Кажется, вы немного привыкли здесь с тех пор, как вы с Бретом перестали грызться.

Симон скинула туфли, галстук и пиджак Стэна давно висели на спинке кресла.

– Я еще ничего не решила, к сожалению. Это место почему-то удерживает меня, хотя здесь я столкнулась с такими вещами, которыми никогда раньше не занималась. Но, может быть, в Чуринге я просто прячусь от реальной жизни?

– Чепуха! – уверенно фыркнула Симон. – Ничего нереального здесь нет, детка. Именно здесь ты видишь настоящую жизнь.

Дженни отрешенно взглянула на залитую лунным светом землю и тяжело вздохнула. Она вспомнила последнее письмо Дианы. Руфус предлагал выкупить долю Дженни в галерее и купить ее дом, если она решит остаться здесь. Но она не может так просто покончить со старой жизнью. Дом, галерея, друзья по-прежнему были частью ее существа. И она хотела писать картины! Ей это было необходимо, как воздух. Альбом для набросков был полон и просился на холсты. Писать картины было самой сильной внутренней потребностью Дженни, которая требовала удовлетворения. Симон внимательно посмотрела на нее.

– Здесь одиноко, я понимаю вас, – серьезно заговорила она. – Я колесила по Новому Южному Уэльсу и Квинсленду всю взрослую жизнь и вижу, как эти места меняют людей. Женщины становятся грубыми, двужильными и примиряются с мухами и пылью. Но мы вынуждены оставаться здесь из-за наших мужей и детей. И потом, мы здесь выросли и любим эту землю. Думаю, детка, что вам будет лучше в городе.

Дженни с тоской посмотрела на нее. Симон была права. Ее здесь ничто не удерживало, кроме разбитой мечты. У нее не было ни мужа, ни ребенка, о которых она могла бы заботиться. Она не испытывала к Чуринге обжигающей страсти, которая бы намертво привязала ее к этой земле. Но ей не хотелось испортить своим настроением их последний вечер, поэтому она быстро сменила тему:

– Куда вы отправитесь дальше, Симон?

– В Билла-Билла. Там огромная стригальня, а кухня – просто загляденье! Затем мы поедем в Ньюкастл навестить нашу дочь и внуков. Немного побудем с ними, да, Стэн?

Стэн только кивнул в ответ, как настоящий мужчина, знающий цену словам.

– У нас трое детей. Две дочери и сын, – сказала с гордостью Симон. – И целых девять внуков! Но мы, к сожалению, не так часто с ними видимся. Они все живут в разных местах, а мы должны без конца колесить по этой чертовой стране.

– А что вы собираетесь делать, Стэн, когда уже не сможете быть стригалем? – спросила Дженни, не в силах представить его кем-нибудь другим.

– Думаю, продержусь еще несколько сезонов, – ворчливо пробурчал тот, попыхивая трубкой. – Я всегда обещал Ма, что, когда придет время, у нас будет собственный дом с участком. Не очень большим, конечно, но, думаю, на тысячу акров потянем.

– Обещания, обещания! – зло фыркнула Симон. – Всегда тянешь – ну, еще один сезон, еще одна стрижка… В конце концов тебя вынесут из какой-нибудь стригальни ногами вперед!

Дженни услышала раздраженные нотки в ее голосе и поняла, что это, по-видимому, больная тема у супругов. Может быть, они не сочтут такой уж безумной ее идею?

– Если я решусь остаться… – неуверенно начала она. – Я пока не обещаю, что останусь, Симон, учтите! Но не согласитесь ли вы со Стэном жить здесь со мной?

Симон украдкой бросила быстрый взгляд на мужа.

– Я бы с удовольствием, детка. Мы переезжаем с места на место так давно, что пора где-нибудь остановиться.

– Вы смогли бы жить в бунгало у реки, помогать мне по хозяйству и готовить для стригалей во время сезонов стрижки. А Стэн бы помогал на скотном дворе, управлял стригалями, следил за овцами…

Стэн не проявил никакого энтузиазма. Лицо его оставалось бесстрастным, как обычно, и это говорило само за себя.

– Для меня это звучит как райская музыка, – сказала Симон, вздыхая. – Но Стэн не из тех, кого можно удержать на одном месте. У него пятки горят! Все-таки на всякий случай я оставлю вам адрес дочери в Ньюкастле. Она будет в курсе наших дел и сможет передать нам ваше письмо.

Стэн молча допил пиво и снял со спинки кресла пиджак и галстук.

– Спасибо за угощение, миссис Сандерс. Мы с Ма очень тронуты вашим вниманием. Но нам пора, завтра надо встать до света.

Дженни крепко пожала ему руку на прощание. Ладонь стригаля была мягкой – ланолин надежно защищал ее от мозолей. Объятия Симон были теплыми и уютными. Дженни поняла, что она будет ужасно скучать по этой доброй, сильной женщине. Невозможно было представить, что они больше никогда не увидятся.

Она проводила их до крыльца и, махнув рукой на прощание, вернулась в дом. Он казался опустевшим. Красная пыль опять появилась на полу и даже на белоснежной скатерти – Дженни никак не могла понять, откуда ее столько берется. Из спальни появился Риппер и направился к блюдцу с молоком. Сделав себе последнюю чашку кофе, Дженни с удовольствием опустилась в уютное кресло. Музыка старинного вальса снова зазвучала в голове, призывая вернуться к бальному платью и призрачным объятиям. Пришло время взяться за дневники…

За сухим летом последовала сухая зима. У Матильды не было времени оплакивать своего ребенка, потому что выросшая до колен трава совершенно поникла под безжалостным солнцем. Одинокие листья облетали с деревьев и желтели на ветках. На пастбищах Чуринги в поисках травы появились тысячи кроликов и тучи кенгуру, гонимые в поисках воды и корма со своих земель.

Матильда осматривала пастбища в низко надвинутой на лоб шляпе, чтобы хоть немного защитить глаза от немилосердного солнца. Выручка после прошлогодней стрижки позволила заплатить последнюю часть долга матери банку, зато теперь ей приходилось с трудом сводить концы с концами до будущего лета. Матильде было трудно уследить за огромной площадью Чуринги, и все же, если бы не кролики и кенгуру, травы на пастбищах для овец хватило бы. Из-за засухи у нее осталось всего тысяча тонкорунных мериносов, но если дождь не пойдет, ей придется резать кусты и кормить овец вручную, как всегда делала мать и остальные фермеры в таких случаях.

С достаточным запасом воды и еды в седельных сумках они с Габриэлем объезжали земли Чуринги. Матильда научилась спать на жесткой земле в одежде и ботинках, с ружьем под боком, готовая в любой момент защитить себя и овец от диких кабанов, динго и ядовитых змей. Она гнала овец вперед. Верный Блю бежал рядом. От вида каждой мертвой овцы ей хотелось плакать, но она понимала, что ничего не может с этим поделать.

Стрижка была уже на носу, и им с Габриэлем пришлось заняться подсчетом и сортировкой овец. Часть стада осталась на пастбищах, других загнали в загоны, некоторых привели на домашние выгоны. Овцы были хороши в этом сезоне. Конечно, не сравнить с тем количеством, к которому они здесь привыкли, но качество руна было не ниже.