Читать книгу - "Леди Роз - Сандра Уорт"

Твой любящий милорд и муж,

Ричард Солсбери».

Графиня дрожащей рукой передала это письмо нам с Мод, а потом сожгла. Когда я читала его, у меня сосало под ложечкой, а в мозгу роились пугающие образы. Я с уважением смотрела на пилигрима, который скрывал свою личность даже от нас. Эти люди не боялись ради своих убеждений идти на пытки; раньше я таких не встречала.

Вскоре мы узнали, что к решению «дьявольского парламента» приложил руку епископ доктор Мортон. Я помнила его рыбьи глаза. Когда они посмотрели на меня, по моей коже побежали мурашки. Но я подозревала, что женщины не представляют для него интереса; этот человек с вожделением смотрел на мальчиков из церковного хора. Его взгляд горел, но восхищало епископа вовсе не их ангельское пение. От отвращения у меня свело живот; и я почувствовала шевеление ребенка. «Бедный малыш, – подумала я, нежно поглаживая выпуклость. – Я больше не буду думать об этом».

Прибывали и другие новости. Королева поручили лорду Риверсу реквизировать все корабли Уорика, еще остававшиеся на побережье Англии, а Сомерсету – набрать сильную армию, в которую должны были войти Эндрю Троллоп и его полк из Кале, а также обиженные молодые люди, отцы которых были убиты при Блоур-Хите. Потом Сомерсет отплыл в Кале, чтобы сместить Уорика, но потерпел неудачу.

– Чему ты улыбаешься? – спросила Мод, когда мы вышивали в комнате для рукоделия.

– Представляю себе, как выглядел Сомерсет, когда в Кале его встретили пушечными залпами.

Она усмехнулась:

– Наверняка взбесился от злости.

– Конечно. Ему пришлось довольствоваться взятием Гина.[39]– Я отложила иголку. – Это ему очень не понравилось. Он думал, что ему принадлежит весь мир, а теперь понял, что это не так. – Я улыбнулась, подперла ладонью подбородок и посмотрела в окно. – Представь себе, что он чувствует, когда смотрит на болота у Кале… Видит око, да зуб неймет. Приз, которого он так долго жаждал, принадлежит другому. – Я бросила на нее веселый взгляд. – Мод, это мне по душе!

Мод подтолкнула меня локтем и засмеялась.

– Исобел, ты у нас второй Кале. Эта мысль не приходила тебе в голову? Ты тоже приз, которого он долго жаждал, но так и не смог получить.

Я немного помолчала, а потом прыснула со смеху.

– Ох, Мод, ты только представь себе, неудачи в любви и в войне сразу! Это ужасно! Мне даже немного жаль беднягу. – Мы веселились вовсю.

Но наша радость оказалась недолгой, потому что прибыли другие новости, и очень печальные. Уорик, граф Солсбери и герцог Йорк были вне досягаемости своих врагов, но на их друзей и сторонников это не распространялось. Королева возобновила усилия по искоренению йоркистов. Нам сообщили, какие ужасные дела творились в городе Ньюбери. Там граф Уилтшир – трус, бежавший с поля боя при Сент-Олбансе, – спешно провел следствие. Конфискации всех земель и собственности графу было мало; он приказал повесить, утопить и четвертовать множество людей.

После краха Йорка его враги собрали богатый урожай. Фавориты королевы делили между собой доходы, полученные от постов смещенных йоркистов, ежегодную ренту от конфискованных имений и штрафы, которыми обложили прощенных. На Лондонском мосту появились новые головы, а у городских ворот – новые четвертованные туловища. Эксетер, ненавидевший Уорика с того дня, когда у него отняли титул Хранителя Морей, получил приказ выйти в море и уничтожить противника.

Королева считала, что с помощью крутых мер может лишить Йорка поддержки, но вскоре убедилась в своей ошибке. Ее жестокость только увеличила симпатию к Йорку, о чем свидетельствовала еще одна баллада, прикрепленная к воротам Кентербери. Она хвалила Солсбери за благоразумие, Уорика называла воплощением мужества и выражала желание народа, чтобы графы-йоркисты вернулись с сильной армией и взяли на себя руководство страной.

Я помогала графине Алисе вести домашнее хозяйство, следила за расходами, принимала просителей, разбирала ссоры, занималась трапезами, ремонтом стен и оборонительных укреплений, платила слугам, давала им поручения, присматривала за детьми, учила и лечила их и при этом не сводила глаз с ворот замка, дожидаясь тех, кто мог принести новости. Поденщики рассказывали, что они видели в городах, которые посещали в поисках работы; купцы делились сведениями, собранными в аббатствах и постоялых дворах, где они останавливались на ночь. Королева, вдохновленная своим успехом в Ладлоу, посылала следственные комиссии в Кент и другие графства, оказывавшие йоркистам теплый прием. Во все эти комиссии входил жестокий палач Ньюбери граф Уилтшир, имя которого должно было устрашить тех, кто сочувствовал Йорку.

– Да этот Уилтшир сам дрожит от страха, – сказала графиня в холодный зимний вечер вскоре после скромно отпразднованного Рождества. – Под предлогом борьбы с Уориком он прибыл в Саутгемптон, конфисковал несколько генуэзских судов и сбежал и Голландию. Похоже, он хорошо знает об отношении Уорика к простому народу и боится мести за свои подвиги в Ньюбери.

– О да, он известный храбрец, – с презрением сказала я, вспомнив красавчика, которого мельком видела во время своей первой аудиенции у королевы и Вестминстере.

– Похоже, французская королева окружает себя самыми мужественными и достойными людьми, которых ей может предложить наша страна, – с горьким сарказмом ответила графиня Алиса.

В тот вечер, последний вечер 1459 года, мы пошли и часовню, зажгли свечи и стали молиться. Графиня Алиса сказала:

– Что бы ни случилось, мы не должны забывать о главном: наши милорды живы. Пока они в безопасности, мы можем надеяться, что в конце концов все уладится.

Я кивнула и вложила в молчаливую молитву всю спою душу. Погруженные в собственные мысли, мы пришли в светлицу, выпили вина и молча встретили новый, 1460 год. Графиня вышивала гобелен, я играла на лире, Мод слушала мое пение и время от времени смотрела в темное окно. Ночь была жуткая. В стенах замка выл ветер, я пела о любви и смерти, и мне казалось, что в ночи скачут Четыре Всадника Апокалипсиса, несущие гибель, чуму, войны и голод, сеющие хаос и предвещающие конец мира. Когда я посмотрела в окно, воображение сыграло со мной злую шутку; мне показалось, что в темноте галопом скачут призрачные тени, причем одной из них является женщина, имеющая явное сходство с Маргаритой Анжуйской.

Прервав грустную балладу, я запела веселую песню, надеясь, что она поможет мне справиться с ужасом.

Несколько недель спустя туманным январским вечером графиня сообщила мне, что уплывает в Ирландию. Все готово, нельзя терять время. Мы с Мод тайно собрали ее сундук. После слезного и тревожного прощания, состоявшегося в разгар ночи, мы следили за отъездом графини Алисы и таинственного паломника. Через несколько дней от графини пришло письмо. Она сообщала, что добралась благополучно, что скоро в Ирландию должен приплыть Уорик и обсудить с герцогом Йорком план возвращения в Англию. «Моя дорогая Исобел, я жалею, что не осталась с тобой, – писала она. – Мне хотелось присутствовать при рождении твоего ребенка. Я буду молиться за тебя и младенца. Пусть все пройдет благополучно и Господь дарует тебе и моему внуку легкие роды».