Читать книгу - "Девочка сталкера - Инна Стужева"

Замираю в паре метрах.

— Ближе, — требует тот.

Я хочу сказать что-то вроде «Извините, но у меня мало времени. Или говорите, что хотели, так, или я пойду по своим делам», но вместо этого выполняю его просьбу и сокращаю расстояние между нами еще на два шага.

Ноги будто сами решают, что им делать, в обход моего сознания.

Теперь я стою настолько близко от седовласого, что, кажется, смогу уловить запах нафталина, которым от него обязательно должно нести.

Мужчина протягивает ко мне руку, и я вздрагиваю, когда его костлявые пальцы смыкаются на моем предплечье. Ободок кольца больно давит на кость. Возможно, что у меня останется синяк.

"Кощей" снова внимательно вглядывается в мое лицо.

— Ты должна быть очень сильной ведьмой, — произносит он, пока я раздумываю, насколько невежливым будет сейчас выдернуть свою руку из его когтистых лап, извиниться перед всеми и сбежать с кухни.

— Неожиданно также, что ты так быстро нашла свою пару. Тебе исполнилось восемнадцать всего какую-то неделю назад.

Я слышу утверждение про пару, уже второй раз. Но если они все имеют в виду меня и Демида, то, как бы помягче выразиться… он совсем не моя пара. Вот даже и близко нет. Также, как и я не его пара.

Как-то я читала книгу в жанре фэнтези, и там было подробное, на пару страниц, описание, что значит истинная пара. Так что я знаю, о чем говорю.

Если коротко, то это внезапное понимание, словно озарение, едва увидишь, едва встретишься взглядами, что он тот самый, кто предназначен тебе судьбой. Единственный и неповторимый.

Тот, от одного запаха или звука голоса которого впадаешь в зависимость. Тот, к кому тебе захочется прикасаться каждую секунду. Тот, без кого твое дальнейшее существование станет просто немыслимым.

И самое главное, эти чувства всегда взаимны.

Если вы истинная пара, вы день и ночь в мыслях друг друга. И просто-напросто умрете, если не сможете видеть друг друга каждый день и прикасаться друг к другу.

А если с одним из вас что-нибудь случится, вы просто не переживете этого.

Вот что такое истинная пара.

И это точно не то, что происходит между мной и Усмановым, от которого я буду счастлива держаться как можно дальше.

Правда, в той книге речь шла об оборотнях, а я, слава богу, совсем не оборотень. Разве что он…

Но я не могу со всей определенностью это утверждать.

В любом случае, мы точно никакая не пара.

Хотя, если после этого своего предположения они уйдут, то пусть думают и утверждают, что хотят.

— Валентин, — поаккуратнее с моей девчонкой, — говорит вдруг Демид, и я чувствую его прямо за своей спиной.

И мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, он не в восторге от того, что старик дотронулся до меня.

Здорово.

Теперь я чувствую не только приближение Демида, хоть он и двигается практически бесшумно. Еще могу считывать выражение его лица, не оборачиваясь. Может и до мыслей дойдет дело.

Тонкие губы «Кощея» расплываются в хищной улыбке, показывая ряд мелких острых зубов, над которыми поработали дантисты.

— Одного не понимаю, — произносит тот, но, слава богам, отпускает мою руку, — как ты ее так оперативно вычислил.

Легкое колебание воздуха. Должно быть, Демид пожимает плечами.

Именно это я имела в виду, когда говорила, что он так поступает, когда не хочет отвечать на вопрос. Всего-то стоило принудить меня к сексу с ним, и я начала угадывать его последующие действия и перенимать привычки.

Хотя, на месте Демида, я бы тоже не стала отвечать. Ни на один его вопрос, каким бы он ни был.

Размышляю об этом, продолжая всматриваться в неприятное лицо мужчины.

Снова решаю испытать свои способности по чтению мыслей. Только теперь делаю это не в лоб, как за минуту до этого с отцом Усманова. Сейчас я двигаюсь осторожно, чтобы успеть остановиться, если на моем пути вдруг снова вырастет стена. Тогда я посмотрю, нельзя ли эту стену как-нибудь обойти.

Шаг, еще шаг, и еще один. А потом…

Потом я чувствую, как на моем горле крепко сжимается ладонь, больно впиваясь в кожу чем-то твердым и выпуклым. Перстнем. Она сдавливает, лишая кислорода, а злобное, перекошенное яростью лицо «Кощея» нависает надо мной.

— Сейчас ты сдохнешь, проклятая сука, — шипит он, разбрызгиваясь слюной и мне так горько оттого, что это мерзкое и отвратительное лицо старика — последнее, что я увижу перед смертью.

Мы можем сами выбирать, как нам жить, так почему тогда мы не можем решать, как нам умереть? Почему кто-то решает это за нас?

Если бы я знала, что все так закончится… Что он каким-то образом выследит меня и узнает мою тайну… Я бы лучше шагнула с обрыва.

Красота горных вершин под закатным небом, ветер в лицо и захватывающее дух неповторимое и нереальное ощущение свободного полета. Последнего полета над бездной…

Вот, что я бы хотела почувствовать и ощутить в тот момент, когда стало бы ясно, что мои дни сочтены.

И такая смерть стала бы для меня подарком.

Но мы не выбираем, как нам умирать.

Зато мы можем решать, ради чего мы умираем.

Я знаю, во имя чего. Я спрятала ее надежно и от меня он точно не узнает ни о том, что она осталась жива, ни о ее местонахождении.

Моя дочь будет жить и расти в безопасности. Подальше от них и их безумного мира.

Я понимаю, что этот вдох будет моим последним вдохом, но я принимаю это. Ради нее.

А потом все темнеет у меня перед глазами.

Только я не умерла.

Я чувствую крепкие уверенные руки, которые обнимают меня и не дают мне упасть.

А еще я по-прежнему могу дышать.

И я дышу.

Вдыхаю полной грудью, наполняя свои легкие кислородом до отказа, и у меня получается.

Тогда я делаю следующий вдох, а потом еще и еще.

— Ульяна, ты меня слышишь?

Голос Демида прорывается сквозь туманную пелену, и я неуверенно киваю.

А потом сознание возвращается ко мне.

Я понимаю, что мы все еще в кухне в квартире Демида, а "Кощей" пялится на меня своими водянистыми глазами.

— Извините, у меня неожиданно закружилась голова, — хриплю я.

— Я предупреждал, не стоило пробовать на ней свои штучки, Валентин, — цедит Демид и сейчас в его голосе нет и ноты расслабленности.

Сейчас в нем сталь и почти неприкрытая угроза.

Старик дергает впалой щекой, но по-прежнему наблюдает за мной. Опасность подступает ко мне вплотную.

Я вдруг понимаю, что