Читать книгу - "Я тебя никому не отдам - Анастасия Франц"

Александра

Я так люблю его. С каждым днём всё чётче и чётче это понимаю, отчего иногда мне кажется, что задохнусь, если не смогу прикоснуться к нему, прижаться. Вдохнуть его умопомрачительный запах, что с самого первого вздоха свёл меня с ума. Мне хочется находиться с ним рядом каждую минуту, каждую секунду. Я хочу быть с ним рядом всегда, что бы ни было.

Мне сложно описать все свои чувства, что рвутся из меня наружу. Мне так много хочется ему рассказать, показать, насколько сильны мои чувства к этому мужчине. Как он важен мне и на что я ради него готова. Но разве слова могут описать всю глубину моих чувств к Давиду? Нет. Это всего лишь слова, которые слетят с губ и через секунду растворятся в воздухе. А я хочу, чтобы сводный брат понял, что я его бесконечно люблю.

Хочу, чтобы Давид знал, что я люблю его вот таким, какой он есть, а для меня он самый лучший. Но, чёрт возьми, как же я боюсь его потерять. Каждую секунду, минуту, день, который мы проживаем с ним вместе, я боюсь, что он встанет и уйдёт. Потому что всё это ему осточертело, и он просто так жить не может: ухаживать за мной, кормить, купать и совершать все остальные процедуры. От одной мысли об этом меня сразу начинает колотить как в лихорадке, стоит только подумать, что я стану ему больше не нужна.

Но нет, Давид постоянно находится со мной рядом. Ухаживает за мной, пристально смотрит, будто пытаясь заглянуть мне в голову и узнать, о чём я думаю. Иногда хмурится и бывает злой, когда приходит после работы уставший и измученный, а тут ещё приходится за мной ухаживать. И я понимаю, что и на работе у него проблемы, но всё это он держит в себе, не показывая мне своих проблем, потому что он настоящий взрослый мужчина. А я слабая маленькая девушка, поэтому о его трудностях не должна знать.

Но как же иногда хочется, чтобы он все мне рассказывал, делился со мной, а не молчал. И когда я спрашиваю, что у него случилось, он говорит, что всё хорошо. Чтобы я не беспокоилась, а лучше настроилась на лечение, которое идёт полным ходом.

С того дня, как я живу в доме Давида, со мной стала заниматься женщина, Инесса Павловна, которую нанял мой сводный брат, чтобы я встала на ноги.

Каждый день я прохожу через адские муки, боль терзает всё моё тело. Но я, сжав крепко зубы, превозмогая боль, продолжала трудиться, пытаясь почувствовать свои ноги.

Я хочу снова встать на ноги и быть для Давида не только сводной сестрой, но и достойной женщиной для него, а не просто обузой, за которой приходится ухаживать.

Это так странно — заново учиться ходить, сгибать ноги в коленях. Изо дня в день я занимаюсь, невзирая на боль, и, как говорит мой врач, прогресс есть. С нашего первого занятия прошло два месяца, и понемногу я стала чувствовать свои ноги. Слабо, но всё же чувствительность начала появляться. И этому я была бесконечно рада, потому что, возможно, скоро я смогу встать на ноги. Конечно, о том, чтобы полноценно стоять, пока не может быть и речи, но хотя бы на костылях я смогу передвигаться.

Каждый день меня посещала Милка, которая так же, как и я, была рада, что я иду на поправку, хоть и микроскопическими шагами, но всё же прогресс есть — и это чудо. А мне хотелось быстрее поправиться и каждый день готовить завтраки любимому мужчине, ждать его с работы с горячими ужинами и счастливой улыбкой.

— Не спеши, девочка. Совсем скоро ты встанешь на ноги, но стоит поднапрячься и не сдаваться — и всё будет хорошо, — говорила, улыбаясь, Инесса Павловна, а я кивала, зная, что теперь точно всё будет хорошо.

В этот момент к нам в комнату, где мы сидели с женщиной и разговаривали, вошёл Давид. Я просияла, увидев его в дверном проёме. На губах мужчины была лёгкая улыбка, а глаза, кажется, искрились счастьем.

— Привет, — смущённо улыбнулась.

— Привет, — поприветствовал он меня, смотря прямо в моё лицо, не отрывая взгляда. И, оттолкнувшись от косяка двери, двинулся ко мне.

Не смогла сдержаться и потянула руки к нему, чтобы быстрее его обнять. Мгновение, и я уже на руках у этого сильного мужчины, что крепко и уверенно держал меня на руках, как самое ценное сокровище в мире.

— Я соскучилась. Очень сильно, — обвела пальчиками его шею и, приподняв голову, поцеловала колючую щёку.

— Моя малышка, я тоже очень соскучился, — Давид не отрывал от меня своих глаз. Я видела, что в них плещется счастье, радость за меня, потому что он слышал всё то, что сказала Инесса Павловна. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — немножечко соврала, потому что не хочу, чтобы он переживал. Во всём теле я чувствовала боль, суставы ног гудели от усталости, но это говорило о том, что у меня есть все шансы, чтобы наконец встать и сделать этого мужчину самым счастливым.

Мы не заметили, как Инесса Павловна покинула нас. В комнате мы остались одни.

— Ты мне правду говоришь? — хмуро спросил Давид, пристально посмотрев на меня. Повернулся со мной на руках и сел на кровать, удобно устроив меня на своих коленях. — Никогда не ври мне, Аля, — он положил ладонь на мою щёку, а я, прикрыв глаза, прильнула к нему ближе.

— Я не хочу, чтобы ты переживал, — тихим шёпотом ответила.

— Я всегда буду о тебе переживать, родная. Но я хочу знать всё то, что ты испытываешь, что чувствуешь. Мне это важно знать. Никогда мне не ври.