Читать книгу - "Мэри Поппинс для квартета - Тереза Тур"

Я хочу быть высокой сосною.

Чтобы жизнь не прошла впопыхах.

Чтоб знакомый орел надо мною,

Ежедневно парил в облаках. (С) Иващенко. Васильев

— Ура! — заорала Маша, стоило ей увидеть квартет, который явился за нами в Вологду. И это она еще не знает, что я подписала с ними трудовой договор. Томбасов фырчал недовольно, его больше бы устроило, если бы музыканты, которых он выпустил на волю, обошлись без моего участия в их творческой судьбе. А то как же! Это еще господину бизнесмену я еще не сказала, что намерена выпустить свой девятый класс.

Но гораздо больше меня беспокоило то, что Маше нужно будет сообщить, что Виталика определили в клинику. Потому что с его игровой зависимостью надо хотя бы попытаться что-то сделать.

Я пообещала, что скажу об этом завтра.

Дочь приехавшим обрадовалась как родным. На Томбасова, правда, посматривала с удивлением. Леву так вообще оттащила в сторону и что-то они стали обсуждать, одинаково опасливо косясь на меня — я кажется, поняла, с кем она старательно переписывалась на своем чудо-телефоне. Не дочь, а просто замечательнейший из сотрудников!

Мама же, оглядев квартирку, что разом стала крошечной — ну, конечно, кроме меня, ее и кошки — еще пятеро здоровенных мужиков. Она вздохнула и хотела было устроить скандал, но… к ней подскочили Иван и Сергей — я так понимаю, роль самых благонадежных и приличных выпало играть им, и стали ей рассказывать, какая я замечательная. Как они рады со мной сотрудничать. И какой прекрасный контракт они со мной заключили.

Томбасов попробовал было снова возразить, но споткнулся о мой насмешливый взгляд. Вздохнул. И — я так поняла — что-то задумал.

Ночь стремительно вступала в свои права. И я даже не хотела задумываться над тем, где мы все будем размещаться. Томбасов посмотрел на все это, взял меня за руку и сообщил, что мы уезжаем в гостиницу.

— Маша? — спросил он у дочери.

— Я останусь с бабушкой, — сказала она.

Я кивнула. Мама выглядела совершенно несчастной.

— Олег, — попросила я его.

И мы остались с мамой наедине.

— Я думала, ты будешь счастлива, если все вернуть как есть, — проговорила она. — Виталик звонил, просил помочь, он хотел помириться.

— Мам, если что — надо спрашивать, чего хочу я сама.

— А ты сама знаешь, чего хочешь, — рассмеялась мама. — Влетела в дом после Москвы: бледная, глаза горят, вся в слезах. Молчишь. И понимай, как знаешь.

Мы вышли во двор, где тоже было тесно.

— Любите ли вы русскую народную песню, — спрашивал у Левы Самуил Абрамович, как-то хищно поглядывая на музыкантов. — Как люблю ее я. И есть ли у вас косоворотки?

— Песни любим, — осторожно проговорил Лева. — Косовороток нет. Мы ж в них не работаем.

— Плохо. Придется найти.

— Олеся, где мы возьмем эти самые косоворотки? — перевел на меня изумленный взгляд Артур.

— Местный театр ограбить, что ли? — предложил Сергей. Иван кивнул, подтверждая, что одобряет подход.

— Нет-нет, — торопливо проговорил адвокат. — Давайте без правонарушений. Пока хватит.

— Можно в краеведческом музее попросить, — предложила я. — Только зачем?

— Квартет даст сольный концерт послезавтра в рамках фестиваля «Деревня — сердце России», — важно сообщил адвокат.

Я посмотрела на него, с трудом сдерживая смех. Что еще город выставил Томбасову? Профинансировать и отработать день города? Хотя, он был месяц назад. Значит, там проскочили.