Читать книгу - "Цари-жрецы - Ги Раше"

Хети с восхищением отмечал, насколько предусмотрительно и методично действовали Шарек и его командиры, в то время как в Египте говорили только о нашествии армии царя-пастуха. Главнокомандующий армии, ранее расквартированной в Газе, заранее отправил отряд вперед, для того чтобы обезопасить войска на подступах к границе с Египтом. Этот отряд захватил несколько укреплений, построенных во времена правления Аменемхета и Сенусрета. Это был славный период в истории страны, когда египтяне подчинили себе народы Ханаана. С тех пор прошло не менее трех столетий… Теперь же новые хозяева оборонительных сооружений, которые жители Ханаана называли мигдолами, вырыли дополнительные колодцы и оставили возле каждого небольшой гарнизон, превратив дорогу, ведущую из Ханаана в Египет, в безопасный «коридор».

Армия Шарека продвигалась вперед по дороге вдоль побережья, не встречая никакого сопротивления. Шарек сохранил диспозицию войск, равномерно распределив присоединившиеся к армии в Газе части по трем ранее сформированным корпусам. Якебхер командовал передовыми отрядами, включавшими пять тысяч пехотинцев и десять колесниц. Сам Якебхер и его командиры, Мансум и Акирум, ехали в колесницах в сопровождении возничих. Колесницы авангарда обеспечивали возможность быстро связаться с основными силами — десятитысячным корпусом под командованием Хиана, командующего армией Газы, который подчинялся непосредственно Шареку. В состав этого корпуса входил отряд в две сотни колесниц, которым командовал Лупакку. Хети отвечал за действия арьергарда, насчитывавшего десять тысяч солдат. К арьергарду присоединились также воины Жебузеена под началом Ярпили.

Во избежание столпотворений у мигдол, возле которых находились не только источники, но и искусственные водоемы, куда подавалась вода из тех же колодцев, три корпуса армии двигались так, чтобы сохранять между собой расстояние в один день пути. Встреча и объединение всех сил были запланированы в Аварисе, первом большом городе, у которого заканчивалась дорога Гора. Приняв во внимание сведения разведчиков о состоянии дороги, Шарек решил, что путь от Газы до Авариса займет восемь дней.

Хети правил одной из колесниц, подаренных царем хиттитов, — более тяжелой, но в то же время и более устойчивой, чем те, на которых он тренировался в Гоморре. Тем не менее Хети захватил с собой и старую колесницу, на которой теперь ехал Жимна, его возница. Жимна взял с собой вавилонянина Тарибатума, который оказался совершенно не способным управлять колесницей, влекомой двумя непривычного для него вида животными, в Вавилоне именуемыми «горными ослами». Хети взял на свою колесницу Яву, уроженца острова Каптара, жители которого делали очень красивую посуду. Молодой кефтиу, как выяснилось, тоже так и не научился править лошадьми.

— Мы сможем сколько угодно говорить о твоем острове, — сказал ему Хети, приглашая его на свою колесницу. — И сможем разговаривать на твоем языке.

Часть ночи Хети посвящал беседам с Житраном, которому Шарек поручил приглядывать за своим зятем. Житран ехал на колеснице в сопровождении Зилпы, «носителя арфы», приставленного к Хети.

— Мой господин, — сказал однажды Житран, — с того дня, как ты вернулся в Мегиддо, чтобы сочетаться браком с дочерью царя, у нас не было случая поговорить наедине, чтобы никто нас не подслушал. Рядом с тобой всегда был царь, царевна или кто-либо из царедворцев, например Якебхер.

Вспомнив об Аснат, Хети вздохнул. Житран улыбнулся.

— Я знаю, почему ты вздыхаешь: ты думаешь о царевне, — сказал он. — Я понимаю тебя и восхищаюсь не только качествами, которые ты нам продемонстрировал, но и тем, что ты сумел покорить сердце нашей царевны. А все остальные претенденты, осмелившиеся просить у нашего господина Шарека ее руки, увидев ее, не только влюблялись, но и испытывали страх перед ней. И все они получили резкий отказ.

— Боюсь, сейчас, Житран, ты станешь говорить, что, заслужив любовь женщины, ставшей моей женой, женщины, которую я люблю больше всего на свете, я нажил себе множество врагов.

— По-другому и быть не могло. Но многие завидуют и твоему положению при дворе. И если твой слуга восхищается тобой, потому что сам никогда бы не осмелился предложить себя в качестве мужа царской дочери, то сердца многих наполнены ненавистью. Правоту моих слов подтверждают многочисленные попытки тебя убить.

— Будь уверен: отныне я смогу упредить покушения на мою жизнь, тем более что со мной рядом верные товарищи — не только мои друзья хабиру, но и воины-гиксосы, которые, как и ты, заслуживают полного доверия, и Зилпа, которому я верю как себе.

— Господин, ты прав, в наших рядах множество тех, кто благодарен тебе за спасение нашего государя и восхищается твоей силой и храбростью. Однако достаточно одного удара копьем в спину или одной метко направленной стрелы, чтобы никто из верных тебе людей не смог тебе помочь.