Читать книгу - "Французская Мессалина - Оливия Клеймор"

После смерти Людовика, мадам Дю Барри покинула Ренье, уединившись в своём замке Люсьен. Но затворничество её не продлилось долго.

Ювелир, изготовивший ожерелье по заказу покойного короля, предложил его теперь уже королеве Марии-Антуанетте. Та пришла в неописуемый восторг от его красоты, но в ужас от его стоимости. И отказалась приобрести украшение.

Некая мадам Ламетт, лично знавшая покойную маркизу Помпадур, решила расквитаться с мадам Дю Барри за честь подруги, а заодно и полнить свой карман. Она вызвала придворного ювелира от имени королевы Марии-Антуанетты, дабы договориться о платежах в рассрочку. Ювелир обрадовался подобному предложению, потому как он потратил на его изготовление большую часть своего состояния.

Графиня де Ламетт представила ювелиру свою подругу, весьма схожую внешностью с Марией-Антуанеттой, та заплатила ювелиру аванс двадцать тысяч ливров, чему ювелир был несказанно рад, и получила ожерелье под расписку. Ювелира подвело то, что он не знал почерк молодой королевы, а печать на кольце мошенницы, имитирующая королевские лилии, была поддельной.

Заполучив ожерелье, графиня де Ламетт и её помощница скрылись. Когда ювелир предстал пред королевой Марией-Антуанеттой с её же «распиской» для получения очередного платежа, та пришла в ужас, решив, что именно мадам Дю Барри завладела ожерельем.

Стража явилась за графиней Дю Барри в замок Люсьен рано утром, и препроводила её в монастырь Понт-Дамес, что близ Мо, запретив графине взять даже самое необходимое. Она находилась в монастыре почти год, лишённая элементарного комфорта.

«Дорогая матушка!

Я вновь увидела ненавистного герцога де Ла Врильер. Ещё недавно, пресмыкавшийся у моих ног он ликует от моего бессилия. По предписанию королевы я должна покинуть замок Люсьен и с одной лишь горничной удалиться монастырь Понт-Дамес. Все письма, которые я буду посылать вам, будут прочитаны настоятельницей».

* * *

Монастырь Понт-Дамес, близ Кресси-ан-Бри, что в епископстве Мо, представлял собой аббатство специального характера. Он был разделён на две части: одну, из которых занимала тюрьма, другую – монастырь.

Эта тюрьма-монастырь, в которую ссылали женщин известного ранга, находилась в ведении полиции, подобно Бастилии. Почти триста лет назад монастырь построил Орден Бенедиктинцев для своих сестёр. С тех пор к строениям монастыря не прикасалась ни рука каменщика, ни плотника: он разрушался, пребывая в плачевном состоянии.

Ничто не могло заставить мадам Дю Барри забыть Версальскую роскошь. Она страдала в маленькой холодной келье без элементарных удобств. Приехав в монастырь под стражей, она была потрясена видом высоких голых стен. Весна покрывала поля и деревья свежей зеленью, слышалось щебетание птиц. Стояла пора, когда душа просыпается, и жизнь начинает бить ключом. Графиня Дю Барри, ещё вчерашняя королевская фаворитка, окружённая придворным подобострастием, – сегодня уже свергнутая, – переступила порог монастыря Бенедектинок, где ей суждено было стать узницей этой печальной обители.

Главный вход в монастырь выходил на обширный двор, окружённый зданиями мрачного вида: зернохранилищами, давильнями винограда, дровяными сараями и старинной часовней, построенной ещё до возникновения на этом месте монастыря. В глубине двора, за решёткой находился аббатский двор, закрытый с трёх сторон галереями, затем шёл дворец аббатисы.

Графиня Дю Барри была встречена аббатисой Габриэллой де Ла Рош де Фонтениль с вежливой сдержанностью. Окружённая бенедектинками, одетыми в белые одежды она казалась святой. Мадам Дю Барри смиренно поклонилась, чем сразила аббатису и её подопечных. Графиня, несмотря на свои тридцать лет, сохранила красоту и статность, что привело Бенедектинок в немалое замешательство: они много слышали про нечестивую фаворитку короля, но не предполагали, что она так красива. Сердце Габриэллы смягчилось, и она позволила написать графине письмо матери, дабы успокоить её.

Графиня вела себя кротко и не выказывала никаких требований: она была слишком подавлена. Аббатиса разрешила гулять ей в саду, в тени густых каштанов аббатства. До сих пор у мадам Дю Барри была одна горничная, но аббатиса позволила ей нанять повара.

Габриэлла де Ла Рош де Фонтениль лично отчитывалась перед королевой о пребывании бывшей фаворитки в монастыре. Она отзывалась о графине очень хорошо, восхваляя её набожность, которую, по её мнению, привили монахини Сент-Орской обители, где воспитывалась узница в детстве.

* * *

В это время двор молодого короля перебрался в Лувр. Королева же, ранее считавшая мадам Дю Барри мошенницей, начала некоторым образом сомневаться в этом и распорядилась тщательно расследовать все обстоятельства дела.

Графиня Дю Барри написала прошение королю, в котором молила о снисхождении. Она узнала, что вблизи монастыря продаётся замок Сен-Врен, который она желала бы купить, дабы перебраться на постоянное жительство. Король, посоветовавшись со своей супругой, подписал прошение. И вскоре графиня обживала Сен-Врен.

Понемногу к графине начала возвращаться любовь к жизни. Она возобновила приёмы друзей в новом замке. Её навестила графиня д’Эгильон и герцог де Сеймур. Ей исполнилось тридцать два года – возраст, когда жизнь ещё бьёт ключом. Она всё еще была красива и желанна: овал лица прекрасен, линии рта так же правильны и соблазнительны, золотистые волосы обрамляли её дивное лицо, голубые глаза сохранили всё тот же дивный блеск, некогда пленивший Людовика XV.

Герцог де Сеймур, питавший нежные чувства к фаворитке короля на протяжении многих лет, специально поселился в своём имении между Пон-Марли и Люсьеном, в небольшом живописном замке Прюнэ, окружённом большим парком, из которого открывался вид на Сен-Жермен-де-Лей и Париж.