Читать книгу - "Полуночные признания - Кэндис Проктор"

– И как долго ваши люди за мной следили?

Когда майор сопровождал ее сюда, на улицу Дюмен, они почти не разговаривали. Теперь он скромно стоял на пороге, держа в руке шляпу с пером. Казалось, доверительность, которая возникла между ними на залитых солнцем берегах озера Понтчартрейн, исчезла без следа.

– С вечера пятницы, – ответил майор и увидел, что Эммануэль вздрогнула. Видно, она вспомнила, что в этот день они отправились на озеро и он обнимал ее и говорил, что верит ей. А после этого вернулся в город и приказал своим людям следить за ней.

Резко повернувшись, Эммануэль направилась к двухстворчатым окнам, распахнула их, и в комнату проник слабый серый свет.

– А я думала, что вы начали мне доверять.

– Это действительно так, – произнес Зак, после чего добавил: – По большому счету.

Эммануэль вдруг рассмеялась – это был низкий, безрадостный смех.

– Тогда почему вы не сказали, что приказали своим людям следить за мной? – Она повернула к нему голову. – Если это было нужно для моей безопасности?

По мостовой прогрохотала повозка, хозяин которой громко рекламировал свой товар: «Теплые пирожки!»

– Я подозревал, что это будет вам не по душе.

Только теперь Эммануэль внезапно поняла, что все еще не сняла с головы траурную шляпу, а с рук – перчатки.

– Вы правы. – Бросив вещи на стоящий рядом стул, она посмотрела на них с такой злобой, словно это они были виноваты в том, что произошло. – Мне бы это не понравилось.

– Можно спросить – почему? – Он подошел к ней так близко, что мог до нее дотронуться. – Причина в том, что у этих солдат, как и у меня, синяя форма?

– Я не люблю, когда за мной вообще следят.

– Этот бродяга сегодня шел за вами по пятам, – произнес майор официальным тоном. – Он поджидал вас.

– Я знаю. – Вздохнув, Эммануэль потерла рукой лоб; с недавних пор это стало ее привычкой.

– Эммануэль… – Он помолчал, раздумывая, как преодолеть враждебность, которая возникла еще в первую ночь, на кладбище. – Если у вас есть соображения по поводу этого нападения, вы должны мне их сообщить. Вы что-то знаете. Верно? Иначе я не смогу вам помочь.

Эммануэль опустила руку.

– Вы как-то говорили мне о том, что Генри могли убить по ошибке, а на самом деле целились в меня? – Она протяжно, устало вздохнула. – Поначалу я и сама так думала. Но потом, после смерти Клер… я уже не так уверена. Похоже на то, что кто-то хочет убить всех нас. Может, это какой-то солдат, который потерял в больнице руку или ногу и считает нас виновными.

– Возможно, – сказал майор, хотя с недавнего времени думал иначе. – Кто из ваших знакомых мог желать вашей смерти?

Эммануэль отрицательно покачала головой:

– Я много думала над этим, но ни у кого нет для этого причин.

– И даже у Филиппа?

– Он мертв, – ответила Эммануэль ровным голосом.

– А если нет?

В горле Эммануэль быстро что-то дрогнуло, под кружевами на воротнике траурного наряда с силой забился пульс.

– Филипп – врач, а не убийца, – ответила она.

– Но согласитесь, такая мысль приходила вам в голову?

Эммануэль повернулась, чтобы поглядеть в окно.

– Поначалу я думала… если он поверил, что это я его предала… – Она отрицательно покачала головой: – Но он никогда бы не решился. Филипп не такой. Чтобы сделать подобное, он должен был сойти с ума. – Она помолчала. – После того как я сбила с ног этого бродягу, он сказал, что я сумасшедшая и что они хотят меня убить.

– Они! – громко повторил Зак. – Именно так он выразился?

– Да. Наверное, он точно не знал, кто его нанимал.

– Думаю, что вы ошибаетесь.

Эммануэль выглядела совсем маленькой и беззащитной, но выражение ее красивого лица было решительным. Заку так хотелось подойти и обнять ее, но вместо этого он крепче взялся за шляпу и повернулся, чтобы уйти.

– Я вас не поблагодарила, – сказала Эммануэль, останавливая его.

Майор обернулся.

– За что?

– Вы пытались меня защитить.

Всякий раз, когда он думал, что начал понимать эту женщину, она его снова удивляла.

– Вы чертовски твердолобая дама.

Она ответила с легкой лукавой улыбкой:

– Я это знаю.

– Во имя всех святых, – утомленно произнес Хэмиш, расправляя усы и оглядывая мутную поверхность реки. – Ты и в самом деле думаешь, что мы способны отыскать одного паршивого потребителя опиума в городе, где живет около двухсот тысяч человек, которые нас ненавидят и не будут нам помогать, даже если бы нас прислал папа римский?

Здесь, на пристани, он должен был проверить бумаги отправляющегося в Бостон корабля и дать разрешение на его отплытие. Эта инспекция была чисто формальной, поскольку груз состоял из хлопка и сахара, собранного в городе Эндрю Батлером, стремительно разбогатевшим в последнее время братом генерала. Запретить отправку было просто невозможно.

Зак оперся плечом об изъеденное непогодой деревянное ограждение пристани и пристально вглядывался в высокие мачты корабля.

– Это ты говоришь? Ты же полицейский!

– Угу, – буркнул Хэмиш. – Кроме того, ты же знаешь, что этот потребитель опиума напал не ради морфина и нескольких долларов. Значит, здесь следов он оставить не мог.

Зак перевел взгляд на красное лицо своего друга.

– Он говорил ей о том, что кто-то желал ее смерти. Хэмиш пристально, не мигая посмотрел майору в глаза.

– С каких это пор ты веришь всему, что сообщает мадам де Бове?

– Не сомневаюсь, что на этот раз она говорит правду.

– Ах вот как! Но мы не можем делать никаких выводов, пока не найден убийца.

Зак снова посмотрел на корабль. Нос был слишком широким, а корма чересчур низкой. На месте Эндрю Батлера он бы дважды подумал, прежде чем грузить товар на этот корабль.

– Может быть, – медленно произнес он. – Мы ведь ничего не знаем наверняка, не так ли?

Сдвинув брови, Хэмиш наклонился вперед.

– Что ты хочешь сказать? Что этот утренний бродяга с опиумом как-то смог послать стрелу арбалета прямо в сердце Генри Сантера?

Зак покачал головой:

– Нет. Но если убийца на сей раз нанял головореза, чтобы тот выполнил за него работу, он мог поручить ее кому-нибудь и раньше.

– Ты говоришь «он», а может, это была «она»? Что, если французская вдовушка подговорила этого парня сама только для того, чтобы уверить нас, что кто-то хотел ее убить?