Читать книгу - "Устранение - Джеймин Ив"

ещё ускользает от меня, удовольствие только нарастает.

Встречая его следующий толчок своим собственным сильным движением, я прижимаюсь к нему всем телом.

Его кулак опускается рядом с моей головой, хватая простыни.

— Черт.

На секунду цвет его кожи снова меняется, глубокая волна силы проходит через него ко мне, но моя собственная тьма поднимается навстречу ей. Тень его большого тела сливается с моей силой, напряжение между нами нарастает, пока тьма не разливается по кровати и не накрывает комнату, цепляясь за стены.

Он сказал мне, что мы можем сломать друг друга, и я начинаю понимать, что он имел в виду. Каждое соприкосновение наших тел потрясает меня, каждый мощный толчок вызывает во мне настоящую бурю. Яростная потребность, неприкрытая ярость, жгучая надежда и чистый покой — всё это яростный хаос, состоящий из моей демонической силы и волчьего гнева, смешанных с моими собственными желаниями.

Я полностью удовлетворяю Романа, подстраиваюсь под него, заставляя его стонать, когда он прижимает меня к себе, пока он не начинает дышать так же тяжело, как и я, и наши тела не сплетаются в дикий клубок и… чёрт возьми… Я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось.

Взрыв наслаждения разрывает меня на части. Он разрывает меня изнутри, проникает в каждый уголок моего существа, выходит за пределы меня, и всё, что я могу сделать, это выгнуть спину и закричать, остро ощущая прилив силы, пронизывающий тело Романа — или, может быть, это моя сила. Или нашу силу, когда Роман стонет, его движения становятся более резкими. Что бы это ни было, мы катаемся на волнах наслаждения и наступающей за ним напряженной тишины.

Руки Романа обхватывают меня, он притягивает меня к себе, наши тела прижимаются друг к другу. Мой торс и руки блестят от пота. Моя грудь вздымается. Его грудь тоже. Так быстро, что мы натыкаемся друг на друга при каждом вдохе. Каждый дюйм моей кожи покалывает, и я прижимаюсь бедрами к его бёдрам, проводя кончиками пальцев по мышцам его спины, вздыхая ему в шею.

Каким-то образом мы оказываемся на боку на краю большой кровати. Пряди моих волос рассыпались по ней каскадом, фиолетовые пряди были влажными от пота. Роман убирает пряди с моего лица, его прикосновения обводят контур моих губ и подбородка.

Он ничего не говорит, и я не против.

Он оставляет поцелуй на моём подбородке и ещё один на ухе, прежде чем снова усадить меня на середину кровати, прижимая к себе.

Проходит много времени, прежде чем наше дыхание выравнивается и тени в комнате рассеиваются, а остатки сил уходят. К тому времени мои веки опускаются, и от глубокой летаргии мои конечности тяжелеют.

Я не сопротивляюсь этому, наслаждаясь тишиной не меньше, чем пьянящим сексом.

Роман сказал мне, что однажды я пойму, что такое покой в тишине. Я позволяю тишине успокоить меня, и я погружаюсь в сон.

— Grinta, — шепчет Роман мне в лоб.

Древнее слово, связующее демонов, проникает прямо в моё сердце.

Я распахиваю глаза только для того, чтобы обнаружить, что его глаза закрыты, а дыхание глубокое и ровное. Когда я провожу кончиками пальцев по его подбородку, он не шевелится. Он крепко спит, и на этот раз его сон кажется таким глубоким, что его тело накрывает меня, как тяжелое одеяло.

С бьющимся в горле сердцем я шепчу в ответ:

— Grinta.

Глава 27

Я просыпаюсь от тёплых поцелуев, скользящих по моей груди, и новое наслаждение пронзает меня.

Я провожу руками по волосам Романа, когда он прижимает голову к моей груди, и каждое движение его языка заставляет меня вздыхать от растущего желания.

— Уже рассвет, — говорит он, и его голос вибрирует у меня под кожей. — Мы проспали весь день и всю ночь.

Я прижимаюсь к нему, проверяя ощущения, пробегающие по моим конечностям. Расслабленная. Заряженная энергией. Что противоречит друг другу.

Он издаёт неохотный стон, одной рукой сжимая моё бедро.

— Нам пора вставать.

Я не уверена, что хочу этого, но я напоминаю себе о своей ответственности за моих волков, за мою стаю…

Повинуясь внезапному порыву, я беру Романа за руку и прослеживаю складки на его ладони до мышц предплечья, а затем обратно к запястью, где он выводит свои руны.

Я встречаюсь взглядом с его внезапно потемневшими глазами, бурно-зелёными переходящими в чёрные. Я не представляла себе тот момент прошлой ночью, когда он произнёс демоническое слово, чтобы связать меня. Или, когда я произнесла его в ответ. Даже если я не уверена, что он меня услышал.

Теперь он — часть моей стаи. Или я — часть его. Поскольку изначально предполагалось, что мои демоны-волки будут под его опекой, я не противлюсь взаимопониманию и покою, которые приходят с осознанием того, что в некотором смысле мы все вернулись домой.

За исключением моих сестёр. Моих храбрых сестёр.

— Сегодня мне нужно усердно тренироваться. Мне нужно быть сильнее, — говорю я. Когда я продолжаю, мой голос звучит напряжённо. — Я не могу здесь больше оставаться.

Он запускает руку в мои волосы, поглаживая моё лицо.

— Ты уже стала сильнее, Нова. Иначе ты не пережила бы ночь со мной.

У меня перехватывает дыхание, но мне трудно выдохнуть, пока он поглаживает моё бедро, проводя большим пальцем по моему животу.

Я заставляю себя двигаться, борясь с желанием остаться с ним в этой постели ещё на один день. Больше. Может быть, месяц. Даже год…

Я останавливаюсь, прежде чем по-настоящему начинаю представлять невероятную вероятность того, что мы с Романом сможем быть вместе в мире, который не находится в состоянии войны со всем, во что я верю.

Когда я соскальзываю с кровати, размышляя, где же, чёрт возьми, может быть ванная, раз в этой комнате нет дверей, он приподнимается и откидывается на подушки. Он расслабился, наблюдая, как я расхаживаю по его комнате.

— Дай-ка я создам тебе какую-нибудь одежду, — говорит он.

— Конечно, — мой ответ вызывает мурашки по коже, когда появляется прозрачный и очень кружевной комплект из бюстгальтера и трусиков в тон, обтягивающий мою грудь и таз. Ничего не скрывая. Я жду ещё немного, но больше одежды не появляется. Я могла бы использовать свою руну одежды, чтобы вернуть футболку и джинсы, но я хочу посмотреть, что он будет делать дальше.

— Мне понадобится немного больше, чем это, — говорю я с усмешкой, любуясь его идеально рельефными мышцами и тихо гадая, как быстро я всё-таки смогу снять это нижнее белье.

— Какая жалость, — бормочет он, поднимаясь с кровати