Читать книгу - "Через бурные волны - Вал И. Лейн"

Он жестом показал, что убьет меня, и двинулся вперед, прежде чем спрыгнуть в шлюпку внизу. Если он думал, что я попытаюсь продолжать уплывать, то он ошибался. Я хотел этого. Хотел, чтобы Тейн взобрался на борт моего корабля, чтобы я мог покончить с ним раз и навсегда.

Но песня сирены в моей голове внезапно стала громче. Я прикрыл ухо ладонью, пытаясь избавиться от оглушительного звука, который звенел в голове, как колокол.

— Кэп? — Голос Клары едва пробивался сквозь шум этого хаоса. — Кэп! С тобой все в порядке?

Я согнулся пополам, едва не упав на колени от навязчивой мелодии, эхом отдававшейся в моей голове. Она звала меня, манила к себе, требовала, чтобы я прыгнул за борт. Фонтан был близко. «Прямо подо мной», — говорил он.

«Под ним?»

Но я сопротивлялся звуку ее голоса достаточно долго, чтобы сосредоточиться на Тейне, приближающемся ко мне на своей лодке. Клара продолжала звать меня, спрашивая, не хочу ли я, чтобы она пристрелила его. Где-то в этой неразберихе шума в моей голове, среди дымящихся пушек, кричащих людей и стонов корабля, со скрипом разбивающегося о скалы, мне удалось собраться с мыслями.

— Нет. — прорычал я. — Он мой.

Я сжимал по мечу в каждой руке, радуясь, что накануне потратил немного времени на их заточку. Я не сводил взгляда с Тейна, когда он приближался, и пошел ему навстречу, когда пират приблизился к корпусу. Когда он подошел, я планировал подробно объяснить ему, почему ему не следовало даже смотреть на Катрину.

Но потом эта чертова песня заиграла снова, заставляя меня посмотреть вниз… в воду. На своем странном языке она приказывала мне прыгнуть. Нет. В этом не было никакого смысла. Фонтан не мог быть под водой. У меня заболели челюсти от того, что я сжимал их, пытаясь сопротивляться зову. Я не мог позволить этой дурацкой песне разрушить мой шанс покончить с Тейном здесь. Фонтан мог подождать еще несколько мгновений.

Но в последнюю минуту, когда Тейн был всего в нескольких футах от меня, вой сирены стал слишком сильным, чтобы его игнорировать. Я был словно околдован, он овладел мной, каким-то образом проникнув в мой разум так сильно, что у меня не осталось сил бороться с ним. И у меня не было другого выбора, кроме как подчиниться ему.

Прыгнуть.

Вложив клинки в ножны, нырнул с корабля, оставив позади отдаленные крики Клары и Тейна. Я поплыл под воду, тихо проклиная себя, следуя за песней сирены. Возможно, она вела меня к смерти. Возможно, все это было своего рода ловушкой древних сирен, которые заманивали людей в глубины. Возможно.

Но я не мог удержаться и пошел на ее голос. Казалось, что вокруг меня была натянута какая-то невидимая нить. Она привела меня в пещеру. Холодок пробежал у меня по спине, когда она заставила меня протиснуться через маленький темный вход. Видеть под водой и без того было достаточно сложно, учитывая мое ограниченное зрение. Мой поврежденный глаз был здесь еще бесполезнее, чем на суше.

Меня поразил свет, которого было ровно столько, чтобы осветить пространство вокруг меня. Золотое сияние, приносящее тепло в это непроглядно-черное пространство, исходило от солнца, отмечающего островное племя.

Я посмотрел вниз и понял, что метка Бастиана тоже меняется. Не из-за света, а из-за изменения рисунка. Остальная часть карты сформировалась у меня перед глазами, проявляясь на моей коже жгучей болью от порезанной плоти. Я нашел Фонтан. И теперь Бастиан сделает то же самое.

В слабом свете своих меток я увидел, что пещера кончилась, и, повинуясь зову сирены, я посмотрел вверх и увидел знакомую рябь, возникающую из-за подводной воздушной ямы. Я выплыл, отчаявшись и радуясь, что у меня остались последние несколько секунд воздуха. Когда я вынырнул на поверхность, воздух, который попал в легкие, был свежим и странно холодным. Это было необычно. Обычно эти карманы были заполнены старым, затхлым воздухом.

Я огляделся. Это была не обычная воздушная яма. Это был целый грот, в нескольких метрах от меня в небольшой бассейн стекал поток воды, образовавшийся из тяжелой струйки, стекавшей по каменистым стенам пещеры. Я проследил взглядом за движением воды. Казалось, она вытекает из самих скал. Как по волшебству.

Песня сирены отчетливо звучала здесь, все еще в моей голове, но почему-то громче, будто она пряталась прямо здесь. Я подплыл к краю бассейна, из которого вынырнул. Как только оперся руками о холодный камень, чтобы выбраться, кто-то крепко и резко схватил меня за ботинок и дернул назад. Я соскользнул в воду, отбиваясь от нападавшего, которого не мог видеть. Каблук моего ботинка наткнулся на что-то твердое и костлявое, и в тускло освещенной пещере я разглядел фигуру человека под водой, который тянулся ко мне. Я был рад видеть Тейна, но боялся, что мои шансы покончить с ним уменьшаются.

Я выбрался из воды, и через несколько секунд появился Тейн. Пещера огласилась его насмешливым голосом, когда он стряхивал соленую воду с глаз.

Голоса в моей голове кричали, и я не мог решить, за каким из них последовать. Сирена приказывала продолжать движение и ни за что не останавливаться. Но мой собственный голос приказывал развернуться и уничтожить Тейна.

Я сделал шаг к прозрачному, сверкающему пруду на другой стороне пещеры, и каждая нота сирены направляла мои шаги. Но голос Тейна продолжал перебивать ее.

— Похоже, тебе нравится сжигать мои корабли почти так же сильно, как мне нравилось слышать крики твоей маленькой сучки, — прошипел он. Я стиснул зубы, чувствуя, что они вот-вот треснут. — Я так надеялся найти ее на борту твоего корабля все это время. Что ты с ней сделал? Променял ее на эту крикливую рыжую?

Я услышал, как он выходит из воды. Я не мог оставаться в таком состоянии — спиной к нему. Я схватил оружие и повернулся к нему лицом.

— Она ушла. В такое место, в такое время, где ты никогда ее не найдешь. В безопасность от тебя.

— О, она никогда не будет в безопасности от меня, Харрингтон. Только не после того, что я с ней сделал. — Тейн покачал головой, его злобная улыбка стала еще шире, по его волосам и жидкой бороде стекала вода. — Я оставил в ее памяти слишком большой шрам. Который не исчезнет так же легко, как тот, что остался на ее милом личике.

Нет.

— Да ладно тебе… разве она никогда не рассказывала тебе обо всем, что я с ней делал? Обо всем том веселье,