Читать книгу - "Хозяйка города Роз - Юлия Гойгель"

— Доброе утро, — в кухню просовывается изрядно помятое комаровское тело. Так как Элина всё ещё стоит возле стола, муж падает на колени, утыкаясь лицом в её бёдра. — Прости, пожалуйста. Элька, я больше не буду!

И хватается руками за её многострадальное запястье.

— Костя, мне больно! — не выдерживает она.

— Я понимаю, что больно. Эля, не знаю, что на меня нашло… Пожалуйста, не злись…

— Костя, отпусти руку, я её обожгла, — повторяет девушка.

Тот поспешно отпускает, но с колен не встаёт.

— Костя, помнишь — то всё? — уточняет Марек.

— Местами, — признаётся Комаров. — Давай камеры посмотрим.

— Сейчас позвоню, чтобы записи переслали, — кивает головой Добровольский. — Иди в душ. Приводи себя в порядок. Как себя чувствуешь?

— Плохо. Я много выпил, да?

— Иди, — махает рукой Марек и звонит кому-то в казино.

Запись приходит раньше, чем Костя возвращается. Элина, которая так и не села за стол, теперь быстро садится и берёт телефон Марека.

— Марк, я хочу посмотреть!

Он морщится и предупреждает:

— Эля, фильм так себе. На двоечку. А в конце — порнушка. Если только на Димона стоит взглянуть. Может, ты всё же где-то с ним встречалась?

— Я ни с кем не встречалась. До Кости! — отвечает Мареку и, осёкшись, вновь умолкает. Наверное, из-за моего присутствия.

— Ты неправильно меня поняла, — мягко поясняет Марек. — Я имел в виду то, что теперь он, может, наблюдал за тобой, обращал на себя твоё внимание. Не знаю, в очереди за тобой стоял. Сейчас я тебе его найду.

— Я хочу просмотреть всю запись, Марк! — твёрдо повторяет девушка. — Я имею право знать, как мной торговались?!

— Имеешь, — тихо скрипит зубами Добровольский и включает запись. — Только покушай, пока будешь смотреть.

Она не берёт в руки телефон. Он лежит на столе, между мной и ей. Я чувствую, что у меня тоже пропадает аппетит, когда игра заканчивается и Костя уединяется с двумя танцовщицами на диванчике. Смотрю на лицо Элины. Ничего. Пусто. Обмакивает очередной сырник в вишнёвый джем и откусывает кусочек. Медленно и тщательно прожёвывает и смотрит дальше. Значит, уже знает о том, как её муж периодически снимает стресс. Затем в поле зрения камеры появляется Алёна и тащит нас с Добровольским на второй диванчик. Начинает с меня. Расстёгивает ремень…

Элина берётся за второй сырник и продолжает внимательно смотреть дальше. Как бы мне не хотелось выключить телефон, я этого не делаю. Но не удерживаюсь от комментария:

— Может, тебе кино на компьютере посмотреть? Раз так понравилось. Лучше видно будет?

— Зачем? — издевательски хмыкает она, беря очередной сырник и, обмакнув в джем, неторопливо подносит к своим губам. Но не сразу откусывает, а сначала слизывает густое прозрачное варенье. — Мне же интересно, что ты в меня совать будешь. Почему бы за ранее не ознакомиться? В общих чертах…

Несмотря на абсурдность ситуации и её звенящий от напряжения голос, чувствую, что трахнул бы её прямо здесь. На кухонном столе. И совсем не нежно.

— Так, может, начнём прямо сейчас? Если тебе интересно? Не будем надолго откладывать? — вновь срывает меня. — Марк, свидетелем будешь?

— Тур, заткнись! Что ты несёшь, — рявкает тот и забирает телефон.

— Вы чего кричите? — удивляется Костя, садясь за стол. — Голова раскалывается. Нет, поесть не смогу. И кофе тоже не хочу. Эля, пожалуйста, сделай мне чая. Я пойду ещё полежу.

— Иди, — отвечает Элина и встаёт, чтобы набрать в чайник воды.

Комаров прихватывает телефон Добровольского, чтобы, удобно устроившись в кроватке, полюбоваться вечером, героем которого стал, но через минуту вновь возвращается:

— Ребята, а почему у нас окно разбито?

Теперь мне хочется смеяться. Костя вновь напоминает мне маленького мальчика, который пришёл в песочницу и увидел, что забытой им лопатки там уже нет. И теперь все, кто там играл, должны непременно знать, куда подевалась его лопатка.

— Эля, Артём мячом в окно попал? — сам же находит логичную причину. — Так нужно новое заказать? Как ты здесь с разбитым окном живёшь?

— Это тебе кто-то «привет» ночью камнем решил передать, — просвещает приятеля Марек. — Иди, приходи в себя и будем охрану тебе искать. С Молчановым сегодня же нужно переговорить. И пока вам лучше в Сити пожить.

— Вот, Эля, я же тебе говорил, что нечего тебе здесь делать! В этом клоповнике…

— Я выросла в этом клоповнике, Костя! — неожиданно рявкает та в ответ мужу. — И мне здесь нравится! И то, что ещё весь город не знает, до какого состояния ты ночью допился, тоже благодаря «этому клоповнику». В Сити тебя бы уже толпа журналистов с утра разбудила. А охранники ещё ночью занимательное видео в ютуб сбросили бы. Проснулся бы сегодня звездой интернета не только в нашем городе, но и в Совете Республики. Всё утро принимал бы поздравления с удачным дебютом! Только с постом мэра пришлось бы попрощаться.

— Ладно, Эль, ляпнул, не подумав. Ну, прости.

Костя опять уходит. Мы ещё молчим, когда входная дверь с шумом распахивается и на весь коридор раздаётся звонкий мальчишеский голос:

— Мама, ты дома? У нас папа Марек в гостях? Ты сырники готовила?

В следующее мгновение на пороге тесной кухни появляется рослый мальчишка. Что-то хочет сказать, но забывает об этом, удивлённо глядя на меня. Узнаёт. Ещё помнит. И я его помню. Внимательно и прямо смотрим с ним друг на друга одинаковыми зелёными глазами. Почти моя копия. С которой город сталкивает меня уже во второй раз. В месте, куда я никогда, ни по каким причинам, не планировал возвращаться. Но теперь я всё понимаю без объяснений. Даже знаю ответ на вопрос, почему Эля носит линзы, делающие её глаза зелёного цвета. Ведь у Кости, я десять минут назад посмотрел, они тоже карие.

Кружка падает из рук Эли и разбивается, пачкая пол остатками кофе.

— Мама, что случилось? — встревоженно спрашивает мальчик, прерывая наш затянувшийся зрительный контакт.

— Я руку о горячую духовку обожгла, — шелестит она. — Теперь всё падает. Артём…

— … иди мой руки и садись завтракать, — спокойно перебивает её Марек. — А мама пока всё уберет. А ты, кстати, как здесь оказался? Бабушка знает?

— Так сегодня же тренировка по футболу. Суббота, — удивляется мальчишка. — Я на такси приехал на тренировку, но порвал бутсы. А там Сашка Васильев был на велосипеде, который через три дома отсюда живёт. Ему четырнадцать, уже может на велике по городу рассекать. Вот он меня и подвёз. Мама, я не стал звонить, чтобы ты не переживала, что я на велике поеду. Видишь, мы хорошо доехали.

— Всё хорошо, сынок, —