Читать книгу - "Заноза для военачальника - Татьяна Антоник"

— Мы одни, — заключил Юэн.

— Да, — мне сразу стало одновременно жарко и неловко.

Вся недосказанность, неопределенность положения вышли на первый план.

— Улисса, — подошел вплотную ко мне дракон, — я так и не смог найти слов благодарности.

— За что? — как дурочка ответила, уставившись в грязную рубаху мускулистого мужчины. В глаза смотреть боялась. Во мне проснулась несвойственная мне робость.

Тот не стал объяснять — обнял, вцепился в волосы и зашептал на ухо, перебирая пряди пальцами. Слишком быстро и слишком отчаянно.

— Прости. Я был таким слепцом. Не заметил около себя невероятную девушку. Самую храбрую и самую находчивую. Такую необходимую…

Он приник к моей шее, начиная медленным поцелуями сводить меня с ума.

— Подожди! — приложив усилия, освободилась из захвата. — Я не понимаю.

Никогда де Ламар не прослывет дурочкой. Странной — да, поехавшей — может быть, но неглупой. Очередной эмоциональный выверт Джосселина я не вынесу. Мне порядком надоели его поступки после проявления чувств. Что будет завтра? Он опять сделает вид, что ничего не произошло?

— Что ты имеешь в виду? Что все это значит? — выспрашивала я. Мне так необходим ответ. Надоело ходить вокруг да около. Между нами что-то происходит, и пусть Юэн скажет это первым.

Тот на миг растерялся, удивившись моей реакции.

— Уль, — сел он на скрученное сено, — я не умею красиво говорить…

— Ты вообще говорить не умеешь, — съязвила, скрывая неловкость и поправляя рукава рубашки.

— Да, — кивнул в мою сторону мужчина, — уже давно я переживаю некоторые изменения в себе.

— И? — напирала, сдерживая свои ехидные ремарки, а их скопилось немало.

— С твоим приездом в лагерь изменилось все. Как я ни старался игнорировать тебя, не слушать, делать по-своему, все  больше приходил к выводу, насколько ты уникальна.

— А теперь? — с некоторой надеждой уставилась на него.

— А теперь мне стыдно, что своим поведением я обидел девушку, в которую влюблен, — проговорил на одном дыхании Юэн.

— Так и знала… — начала, еще не расслышав последних слов. — Что? — почти взвизгнула, осознав, что сейчас произошло.

— Да, — чуть улыбнулся военачальник. — Заноза так глубоко вошла в сердце. Невозможно ее забыть. Как мне загладить свою вину?

Мать твою. Сегодня день неожиданностей. Благодарность, комплимент, признания. Я еще жива? Ущипните меня кто-нибудь.

— М-м-м, — прикусила нижнюю губу, раздумывая над своим ответом. — В ковене мне всегда говорили, что никакое «прости» не заменит наглядного урока.

— Не понял, — он нахмурился.

— Что буду мучить тебя, как рыбешку в сетях, — быстро проговорила и практически набросилась на мужчину.

Отчего-то хотелось взять инициативу в свои руки. Достаточно Юэн мной командовал, сегодня моя очередь.

Мы оба прижались к вертикальной балке по центру, удерживающей прохудившуюся крышу. Между нами только что искры не летали. Знаете, как говорят? Любовь и страсть хорошо чувствуешь в последний день перед смертью. Не знаю, сколько мне и дракону отмерено, но, по-любому я одна из тех женщин, которые начнут активно «шарашить» в последнюю ночь.

Он подхватил меня за талию, с легкостью приподняв. Чтобы удержаться, я уцепилась ногами за него. Тяжело и яростно дыша, мы целовались, пробуя на вкус друг друга. Руки дракона забрались под мою рубашку и сжимали нежную кожу.

— Улисса! — шептал и рычал Джосселин.

Еще один миг, и я сброшена на матрас, заботливо застеленный Ленорой чистой, но грубой тканью.

Юэн не стал задерживаться. Скинув куртку и другую верхнюю одежду, обнажив могучий торс, накрыл меня своим телом.

Под невесомыми пальцами тут же раскрывались все крючки корсета и пуговицы. Я ощущала нежные прикосновения, а потом — как мужчина с силой сжимает мою грудь.

Не оставшись в долгу, начала расстегивать,снимать ремень и стягивать с него брюки. Надеюсь, оборотень и фамильяр нескоро вернутся. Мой план «верховодить» с треском провалился. Кто может соперничать с известным военачальником?

Тело плавилось от желания. Я бессвязно повторяла имя любовника. Юэн зарывался в мои волосы и тянул за цветастые прядки, прижимаясь, впечатываясь в меня, долго, страстно, неотрывно.

Словно фейерверк, я ощутила волну удовольствия и покрылась мурашками. Дракон откинулся рядом и быстро задышал. Я тут же устроилась на его плече. Ему было мало такого единения, так что я ощутила легкие поглаживания по руке, пока упиралась подбородком ему в грудь.

— Уль, это… это… — не находил он слов.

— Я знаю, — непосредственно постучала ладошкой. — Но ты хотел сказать что-то другое, — проницательно отметила его виноватый вид.

Он повернулся набок, чтобы видеть мои глаза.

— Я боюсь что-либо говорить, чтобы не испортить момент. — Провел большим пальцем по верхней губе, уходя к скуле.

Если учесть, что колкость и сарказм — мой хлеб и заработок, то странно стращать за это возлюбленного.

— Не переживай, — я очень серьезно отнеслась к его словам, — иначе зачем все это?

— Ты сказала про урок, — напомнил мне мою же фразу.

— А, — выгнула бровь, — ты только что его получил. Планы не срабатывают, если в дело вмешиваются чувства, — захихикала, довольная, что обвела ящера вокруг пальца.

— Ты маленькая  мошенница, — потянулся он ко мне и крепко поцеловал.

Но-но, настоящий мошенник никогда и ни в чем не признается. Я просто… молодой манипулятор.

— Ты так и не ответила на мое признание, — вдруг вспомнил Юэн.

Пришлось поджать губы и отвернуться.

— Что случилось? Что-то не так? — сразу обеспокоился тот.

— Да, — резко села на кровати, едва удержав легкую простыню. — Прости. Не жди этого сейчас. Ты так неоднозначно себя вел, что мне сложно доверять.

— Я никогда не обманывал, — мужчина тут же обнял меня, и я ответила на объятия, близко прижавшись. — Не водил за нос, не обещал чего-либо.

— Верно, — согласилась с его словами, — вот только после каждого поцелуя избегал меня. Кто его знает, что случится завтра? Не требуй того, к чему не готов сам.

Пусть Джосселин  разберется в своих чувствах и решит, нужны ли ему такие отношения. Если завтра опять небеса разверзнутся и он не станет отрицать близости, я буду рада. Но сейчас я уязвима. Сегодня последнее слово за мной.

Он, словно обиженный мальчик, надул губы. Разве мало доказательств моей влюбленности? Ради его спасения я пробралась