Читать книгу - "Проклятое сердце - Дженни Хикман"

Почему все мужчины должны быть такими чертовыми эгоистами?

– Ну и что? Ты хочешь, чтобы я поселилась в этом доме и жила тут, пока интересна тебе? И что это будет за жизнь?

– Забудь, что я сказал.

Как, черт возьми, я могла забыть о том, что он сказал? Зачем он вообще предложил это?

Я оттолкнула Риана и слезла с его колен, желая поскорее уйти, чтобы привести мысли в порядок. Мои влажные бедра дрожали, пока я искала что-нибудь из одежды, что не было бы разрезано на куски. Просто блестяще. Белье было тоже испорчено. И куда, черт возьми, подевалось нижнее платье?

– Ты слишком остро реагируешь, – сказал он.

– Это я-то? Ты только что предложил мне стать твоей шлюхой! – Он не признался мне в вечной любви и не предлагал выйти за него.

Он предложил мне крышу над головой и секс.

К тому времени, когда я натянула нижнее платье, Риан был уже полностью одет. Он протянул мне прекрасное небесно-голубое платье, которое переместил бог знает откуда.

Я вырвала платье из его рук и бросила в камин, где ему было самое место.

Риан уставился на черный дым, поднимавшийся вверх по трубе, и его лицо помрачнело.

– Эйвин, прости. Мне не следовало…

– Нет. Ничего не говори. – Я не могла сейчас принять его извинения. От любых его слов я бы почувствовала себя еще хуже, чем даже тогда, когда горевала о своей скорой кончине. Я подобрала с пола плащ и набросила его на плечи. – Верни меня домой.

Риан взял меня за руку.

– Это было глупое предложение, высказанное в отчаянии. Тебе не обязательно уходить.

– Да, обязательно.

Он сжал мои пальцы:

– Останься со мной.

– Я предпочту этого не делать.

Выражение его лица ожесточилось. Он держал меня за руку, пока мы возвращались в мою спальню. Как только мои ноги коснулись ковра, я оттолкнула от себя Риана и потопала к кровати.

– Я просто пытался помочь, – сказал Риан, оставшись у окна.

Риан думал и пытался помочь только самому себе. Он хотел сделать свою собственную жизнь более удобной.

Я откинула одеяло и забралась в холодную постель.

– Спасибо за сегодняшний вечер. По крайней мере, за первую его часть с тартами и цветами.

– И все? Это все, что ты хочешь мне сказать?

Я много чего хотела ему сказать. Слов было так много, что ими можно было бы заполнить океан. Но смысл что-то говорить, если завтра я умру?

– Ты получил от меня чего хотел. Чего еще тебе нужно?

Огонь в его глазах погас, как пламя свечи на ветру, оставив лишь ледяную пустоту.

Я повернулась к нему спиной, чтобы он не видел моих слез, и натянула одеяло до подбородка, пытаясь унять дрожь, которая била меня изнутри.

Воздух стал легче. Холоднее. Мне не пришлось оборачиваться, чтобы понять, что он ушел.

Глава 20

Казалось, будто весь Грейстоун втиснулся в наш бальный зал, заполняя воздух бессмысленной болтовней и фальшивым смехом. Но у меня складывалось впечатление, что меня никто не замечает. Конечно, люди разговаривали со мной. Но никто не видел моих страданий, которые я прятала за широкой, счастливой улыбкой. Мне приходилось стоять между Робертом и моим отцом и приветствовать прибывающих гостей, наряды которых с каждой минутой становились все блистательнее и шикарнее. Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько одинокой.

Как только двери закрылись, я извинилась и спряталась за шторой в нише у окна, чтобы собраться с мыслями перед своим последним спектаклем.

Осталось два часа. Всего два часа.

И все закончится.

Отец, должно быть, потратил все состояние лорда Тренча, чтобы организовать сегодняшний бал, и разослал приглашения всем своим знакомым. Он должен был стыдиться того, что его неразумные финансовые решения и неудачные сделки разорили нас, но вместо этого с довольным видом стоял в углу и смеялся с мужчинами, радуясь удачной партии, которую нашел для своей старшей дочери.

И он рассчитывал, что я буду просто сидеть и улыбаться, радоваться тому, что меня удачно продали как какую-то вещь.

– Эйвин? – Голос сестры поразил меня словно кинжал. Она втиснулась в нишу, поправляя розовое платье с оборками, которое отец подарил ей на день рождения в прошлом году.

– Что тебе нужно? – спросила я, едва не расплакавшись от нахлынувших чувств. Я навсегда сохраню в памяти запах ее лавандовых духов.

– Ты сказала, что не выйдешь за него. – Голос Кейлин сорвался на последнем слове. На ее густых ресницах заблестели слезы. – Ты поклялась, что все исправишь!

– Кейлин, прошу, говори тише. – Возможно, это последние несколько минут, что я проведу с ней наедине, и нельзя было допустить, чтобы нас обнаружили слишком быстро. Я прикрыла глаза, чтобы не видеть ее страданий, и постаралась взять себя в руки. – Я все исправлю, но тебе нужно запастись терпением. – Я не могла рассказать ей больше, не почувствовав при этом невыносимую головную боль.

– Отец объявил о вашей помолвке две недели назад, а ты до сих пор ничего не сделала!

Если бы она только знала, что я сделала ради ее счастья. Сундуки, полные красивых платьев в приданое, стояли в комнате для гостей. Платье цвета слоновой кости, сшитое по ее меркам, висело в моем шкафу. Две телеги гортензий были готовы для украшения церкви. А на следующий день после свадьбы Кейлин и Роберт отправятся в Йодейл в свой романтический медовый месяц.

– Деликатные вопросы не терпят спешки, – сказала я.

– Но ведь это я люблю Роберта. Люблю его уже целую вечность, – продолжала Кейлин, будто совершенно не слышала моих слов. Она всхлипнула. – Почему ты не сказала отцу, чтобы он женил его на мне?

Я хотела быть той, кто избавит ее от слез.

Кто расскажет ей правду.

Кто скажет ей, что я пыталась. Сделала все, что было в моих силах, чтобы избежать этой участи. И все это было напрасно.

Я схватила сестру за плечи и дождалась, когда она встретится со мной взглядом.

– Ты должна довериться мне. Я когда-нибудь тебя подводила?

Кейлин выпятила нижнюю губу, но покачала головой:

– Пока нет.

Никогда. Я никогда не подводила ее и никогда не подведу.

– Леди Эйвин? Надеюсь, вы не забыли про наш танец, – сказал голос позади.

Проклятье. Так и знала, что мы разговариваем слишком громко.

Согласно танцевальной карточке, болтавшейся у меня на запястье, следующий танец я должна подарить сэру Генри Уизелу.

Мне так хотелось сжечь эту чертову