Читать книгу - "Хищное утро - Юля Тихая"

Он уже рисовал меня раньше, и по плечам пробежала непонятная дрожь. В этом было что-то странно-волнующее: продолжать работать и делать вид, будто я занята делом — зная, что кто-то смотрит на меня, отслеживает каждое движение и превращает их в линии рисунка.

— Давайте посмотрим, как смещается центр тяжести нашей конструкции в движении…

Как я выгляжу сейчас — если смотреть со стороны? Я старалась держать спину ровно, но быстро забывалась, увлечённая четырёхногой картонкой. Проверяя расчёты студента, я не сразу заметила, что по привычке грызу карандаш; вот я потянулась наверх за сборником таблиц, рубашка под кольчугой вздёрнулась, на несколько секунд открыв поясницу.

Он подглядывал за мной, — не в ванной, конечно, но я всё равно чувствовала в этом что-то запретное и неожиданно… приятное?

Дунула труба, — это был сигнал к окончанию занятия. Я надиктовала список из трёх статей и монографии, которые студентам нужно будет прочесть к следующей неделе, накрыла футляром арифмометр, потушила чары и смахнула картонную модель в мусорное ведро.

— Добрый вечер, господин Ёши, — дружелюбно кивнула я, прикрыла дверь и принялась греметь ключами. Аудитории в университете запирались на артефакторные замки, которые когда-то, наверное, были идеально исправны, но с тех пор прошло довольно много времени.

— Добрый день, — отозвался Ёши, продолжая что-то чёркать.

— Что привело вас в инженерный корпус?

— Случайность, — он поднял на меня взгляд и улыбнулся. — Встречался со старым знакомым, шёл к выходу, заметил вас.

Звучало это, честно говоря, довольно подозрительно. Он следит за мной? Но зачем? Если бы ему что-то было нужно обо мне узнать, было бы гораздо проще — ну, например, начать со мной разговаривать.

— Хотите посмотреть? — тем временем безмятежно спросил Ёши и протянул мне блокнот.

Блокнот был крупноформатный, почти как альбом в твёрдой обложке, и увесистый. В нём оказалось два полных разворота меня: несколько десятков быстрых набросков, самой узнаваемой моей чертой в которых была коротко стриженая голова. Вот я склоняюсь над столом, вот тяну руку за ускользнувшим карандашом, вот подтягиваю петлю в чарах, а вот — прикусываю губу.

Я пролистнула ещё и с некоторым облегчением увидела на предыдущем развороте какого-то дяденьку в толстой дублёнке и полосатом шарфе, изображённого в таком же множестве коротких кадров, а затем — смешливую кудрявую женщину средних лет с тяжёлой авоськой, наполненной консервными банками, и девочку школьного возраста с воздушным шаром, и молодого мужчину, курящего у фонарного столба.

Все эти листы были подписаны сегодняшней датой, а более ранние — аккуратно вырваны.

— Очень… продуктивно, — неловко сказала я и протянула рисунки обратно. — Кто все эти люди?

— Прохожие, — он пожал плечами. — Я люблю рисовать с натуры, когда человек не знает, что на него смотрят. Люди не умеют позировать, а в жизни можно наблюдать свободную, характерную пластику. Какие у вас планы сейчас?

— Я закончила на сегодня, — я покачала на пальце кольцо с ключами. — Вернусь домой, надо просмотреть чертежи по дебаркадеру.

Ёши прищурился, а потом сказал:

— Предлагаю сбежать.

— Куда?..

— Куда-нибудь.

— Вы же не хотели со мной общаться?

— Вы же были этим недовольны?

Я покрутила в голове идею «побега». О чём разговаривать с Ёши, по-прежнему было совершенно не ясно. С другой стороны, если он всё-таки соблагоизволил сделать что-то для нашего брака, — наверное ведь, нужно хватать эту возможность, пока она есть?..

— Хорошо, — сказала я, смиряясь с тем, что мой муж — полный придурок. — Давайте, действительно, сбежим. Только мне нужно сдать ключи.

Ёши очень серьёзно кивнул:

— Подожду тебя на проходной.

xxxvi

Что-то во мне ожидало, что я спущусь — а он уже успел куда-нибудь деться, встретив какую-то другую, более интересную кандидатуру в спутники для побега. Но Ёши, в тяжёлом шерстяном платке поверх тёмных халатов, чинно ждал меня у поста охраны, натирая замшевой тряпочкой лакированное дерево посоха.

— Куда вы предлагаете сбежать?

— Что ты думаешь о концерте? Я планировал посетить один сегодня.

— Я не одета для концерта.

Ёши оглядел меня с головы до ног. Его глаза смеялись:

— В самый раз!

Дыши, Пенелопа, просто дыши спокойно, и не нужно закатывать глаза. Вам нужно налаживать контакт, тебе с ним жить, ещё много-много лет, много-много лет…

— Давайте адрес, — вздохнула я.

— Ты на машине? Я покажу дорогу.

— А ваша машина?..

— Я приехал на трамвае, Пенелопа, — он снова развеселился.

— Нет прав?

Ёши пожал плечами. Я скрипнула зубами, деревянно развернулась на каблуках и пошла к парковке.

Я водила крупный, громоздкий автомобиль с большим кузовом, в котором обычно катались горгульи. Сегодня там лежал, умостив орлиную голову на львиных лапах, неуклюжий на вид гиппогриф с крошечными декоративными крылышками. Сделать эту махину летающей было практически невозможно, зато на тросе над ним расселись Птички — целая стая мелких крылатых созданий.

Я села за руль, Ёши устроился рядом, огляделся и сказал:

— Ты знаешь стелу у ботанического сада?

— Конечно.

— Туда и на набережную, а дальше я покажу.

Я кинула чары в рубиновую цепь, щёлкнула тумблером и взялась за рычаг.

Ботанический сад был почти на самой окраине Огица, — причём окраине промышленной, а не фэшенебельной. Я не слышала раньше, чтобы там был хотя бы один театр. Но, возможно, это была одна из новых сцен — они появлялись здесь и там, как травы после прихода зверей.

Колдовская музыка — это не только красота и богатство звука, но и смыслы; в богатой акустике залов звучат пронзительные старые истории о вере и долге, о любви и боли, о смерти и жажде жизни. Слова изначального языка звенят там запертой силой чар и волшебством, из которого сделано любое искусство.

— Кто выступает?

— Ты их не знаешь.

— И всё же? Я довольно хорошо разбираюсь в музыке.

Ёши прищурился:

— Пусть это будет сюрприз.

До набережной доехали в тишине; я нервно вцепилась за руль, а Ёши смотрел в окно. У трамвайного депо он оживился, вгляделся в освещённые тусклыми фонарями переулки и предложил мне заехать в какую-то подворотню и дальше за металлическую сетку забора.

Замечание про кольчугу как подходящий наряд становилось чуть более понятным. Угрюмое строение впереди было решительно не похоже на концертный зал, — скорее уж на какое-то злачное место из тех, откуда временами вылетают люди, избитые и без зубов.

— Не волнуйся, — вдруг сказал Ёши, заметив, видимо, моё замешательство. — Это действительно концерт, у меня арендован столик на балконе. Я планировал рисовать, но послушать тоже может быть интересно.

Я взвесила всё ещё раз. Мне надо бы было проверить чертежи дебаркадера, бабушка хотела