Читать книгу - "Тургеневская барышня бальзаковского возраста - Юлия Еленина"

Гриша свернул с трассы, проехал одну деревню, вторую, а потом подъехал к воротам где-то в лесу. Выйдя из машины, он приложил карту к датчику, и ворота разъехались. Очень похоже на дачу моих родителей. Тоже пара обособленных улиц – дачное сообщество.

В таких местах обычно тихо даже летом, только в выходные приезжают на шашлыки, отдых, пляж. А озеро я заметила, когда мы ехали. Так красиво, что прямо дух захватывает.

Мы подъехали к кирпичному двухэтажному домику, с одной стороны обвитому виноградной лозой. Уже немного начали пробиваться зеленые листочки, что придавало дому некую свежесть, хотя наверняка зимой голые ветки выглядели очень уныло.

Наверное, впервые за последние двадцать лет я наслаждалась загородной жизнью. Участок маленький, но показался мне очень уютным. Как и дом. Тоже небольшой, всего две комнаты на первом этаже, не считая прихожей, совмещенной со столовой, и оттуда вела лестница на второй этаж. Изнутри все было отделано деревом, что добавляло какой-то деревенской изюминки. На стенах какие-то старые выгоревшие плакаты, где ни лиц-то не видно, ни надписей.

На одном я рассмотрела Высоцкого и улыбнулась, вспомнив те его строки, которые больше всего любила:

«Возвращаются все, кроме лучших друзей,

Кроме самых любимых и преданных женщин.

Возвращаются все, кроме тех, кто нужней,

Я не верю судьбе, а себе еще меньше».

– Мой отец любил его творчество. Даже лично знаком был, – сказал Гриша, обняв меня за плечи.

Я обернулась и обвила его шею руками. Было просто до боли приятно. Но счастье такое хрупкое, а впереди еще столько всего. А сейчас есть этот день. И сегодня я буду счастлива.

– Я схожу за дровами, – сказал Гриша.

– Нет, – остановила я его, но потом передумала: – Иди, я подожду.

Все не вовремя, очень. Но в следующем году я, кажется, в школу не вернусь.

Гриша ушел к соседу за дровами, растопил печь, и мы сидели, грея руки, почти возле открытого огня. Это было так необычно, но при этом романтично. Я, сидя напротив печки, обняла Гришу и сказала:

– Я так счастлива.

– Я тоже, – обнял он меня в ответ.

– А дальше что?

– Мы справимся.

Мне это и надо было, потому что впереди у нас должно быть будущее. Ради нас всех.

ГЛАВА 38

Григорий

Утром я проснулся от жары, едва начало светать. Натопил сильно.

Лола спала рядом, сложив ладони под щекой. Темные волосы закрывали пол-лица и плечо, и я аккуратно завел их назад. Она смешно поморщилась во сне, но глаза не открыла.

Поднявшись, я приоткрыл форточку и вышел из комнаты. Сосед вчера добродушно поделился не только дровами, но и кофе с нехитрым набором продуктов. Надо будет в следующий раз вернуть долг, раз сам не додумался заехать в магазин по дороге.

Я поставил чайник и повернулся к окну, глядя на рассвет. Начало сегодняшнего дня мне нравится гораздо больше, чем вчерашнего. Герман меня «обрадовал» новостью из детского чата, потом я за завтраком пытался его убедить, что подобные сплетни не всегда правдивы. Но что-то сомневался, что мои доводы его впечатлили. Конечно, я в довесок не смог его огорошить новостью, что это не Алексеев встречается с Лолой, а я. А потом, как по известному закону, стоило только вспомнить черта…

Сразу я хотел сбросить его звонок и вообще отправить номер в черный список, но в свете последних событий передумал…

Чайник щелкнул, и я, налив воду, снова повернулся к окну с кружкой в руках. Хорошо. Так спокойно, тихо. Я любил города, но без работы в поле не смог бы. Есть и минусы, конечно, определенные неудобства, и не каждый бы смог к ним приспособиться. Но по мне, это лучше, чем каждый день ходить в офис и сидеть на одном месте с девяти до шести.

Я так задумался, что даже не заметил, как из комнаты вышла Лола. Только когда она коснулась моего плеча, я вздрогнул и услышал:

– Не хотела тебя напугать. Доброе утро.

– Доброе, – отозвался я. – Чайник еще горячий.

Сделав себе кофе, Лола встала рядом со мной и спросила:

– Все нормально?

– Задумался.

– Я вчера так и не спросила… – начала она, но замолчала, не решаясь, и я продолжил за нее:

– Как я оказался на заправке?

– Да.

– Мне позвонил Алексеев, сказал, что договорился с тобой встретиться. Я хотел послать его куда подальше, но выслушал все-таки до конца. Сразу закралась мысль, что он задумал какую-то очередную пакость, потому что в школе дал понять, что отказываться от тебя не намерен.

– Он понял, что мы уже не те, кем были десять лет назад. Надо двигаться дальше, а не оглядываться назад. Есть любовь, а есть воспоминания о любви, которыми люди тешатся и не видят разницы. Может, вся эта ситуация в чем-то и пошла на благо, – тихо сказала Лола, взяв меня под руку и потершись щекой о мое плечо.

– Ты прелесть, – улыбнулся я и поцеловал ее в макушку.

Да, она права. Но если от Алексеева мы смогли избавиться, то впереди еще разговор с Германом.

Правда, о проблемах сейчас думать не стоит. Я верю, что мы все решим и преодолеем.

На даче мы пробыли до обеда. Не знаю, кому из нас требовалась большая поддержка: мне перед разговором с сыном или Лоле перед завтрашним рабочим днем. Но сегодня мы старались дать ее друг другу в полной мере. И я хотел, чтобы каждый последующий день был похож на этот.

Но сейчас пора возвращаться из нашего уютного мирка на двоих в суровую реальность. Весь обратный путь до города мы проделали молча. Лола заговорила, как только увидела ближайшую остановку:

– Высади меня здесь.

– Не глупи, – попросил я, даже не притормозив.

Лола начала нервно грызть ноготь, чуть ли не съехав по сидению на пол. А когда мы оказались в районе, даже побледнела. Решив не доводить ее до нервного срыва, я остановился подальше от жилых домов, но так, чтобы Лола могла пешком дойти до своего. Она осмотрелась и кивнула мне:

– Спасибо.

– Я позвоню.

Снова кивок. Оставшись в машине теперь только со своими мыслями, я вздохнул, покачав головой, посмотрел на удаляющуюся фигуру Лолы, пока она не скрылась за поворотом, и поехал домой.

Интересно, а как другие родители справляются, когда знакомят своих детей с новыми пассиями? Поиск в гугл тут вряд ли поможет.

У меня никогда не было проблем с сыном, отношения у нас сложились прекрасные, и я не хотел