Читать книгу - "Бывшие в падении - Александра Гейл"

– Вы воспользовались советом о том, что сказать одно и то же можно по-разному? В таком свете я выгляжу ужасно жалкой.

– Согласен. И я уверен, что Кифер тоже видит ситуацию именно так. – В этом месте я с трудом подавила порыв встать и выйти за дверь. – Но с какой, прости, стати, ты такой себя подаешь? Ты была неподражаемой балериной. Я видел твои прошлые видео. Это ж надо было запрятать такой талант из-за мужика, которого ты, по собственному признанию, считаешь козлом.

– То есть теперь он – основа всех моих проблем?

– А что, нет? Если сопоставить факты и твои выводы, получается такая картинка. Ты с детства страдала заниженной самооценкой. Балет в мусульманских реалиях, потом мусульманка в балете и мире, не приспособленном к таким, как ты, гормональная перестройка, твой батюшка на славу постарался, семья, которой добавлять проблемы казалось кощунством… Но ничто из этого тебя не сломило. Ты разбилась именно о Кифера. Причем добило тебя не то, что он за тебя не вступился, и не то, что не навещал в клинике. Ты даже вышла оттуда с некими надеждами на светлое будущее. Но затем узнала, что твое место на сцене и рядом с любимым мужчиной быстренько заняла другая – та, которой все это должно было принадлежать, очевидно. Столько стараний, страданий, отдачи в пустоту. Он выбрал ее, и ты решила, что борьба была напрасной. Это больно, это страшно, это риск. А риск может привести к возвращению анорексии. Круг замкнулся. Но вернулся Кифер, он будит воспоминания и по-своему тебя тормошит, и ты снова вылезаешь из своей норы, чтобы, умирая от страха, куснуть его за хвост.

Я запрокинула голову к потолку и уставилась в угрюмо вращающиеся лопасти вентилятора.

– Дияра, – позвал меня доктор и наклонился ближе. – Слушай меня сейчас очень внимательно. Потому что, ничего не придумывая от себя, я лишь собираю в цепочки твои собственные слова. Он выбрал ее на твое место. А теперь ищет вторую такую, как ты, в числе других балерин, потому что хореограф не может состояться без толковых исполнителей. Это твоя победа.

В этом месте я, не сдержавшись, всхлипнула. Ну вот. Опять! Никакие транквилизаторы не помогли! Нестеров наощупь протянул мне упаковку бумажных салфеток. Так, будто делает это целыми днями. Хотя кто ж его знает. Может, и делает!

– Никогда не думала, что можно победить, не прилагая усилий.

– Конечно нельзя, – отбрил психотерапевт. – Об этом мы с тобой и толкуем. Просто победы бывают разные. И отсроченные тоже.

– Ну и что мне это дает? Вот что?

Я подозрительно посмотрела на Нестерова, пришла к выводу, что за такую стоимость услуг потерпит, – и некрасиво высморкалась в салфетку. Доктор не дрогнул. И не таких плакс, судя по всему, видел.

– Мы можем разработать стратегию, если хочешь. Поль Кифер не даст тебе партию и не начнет воспринимать тебя всерьез, пока не поймет, что ты нацелена на борьбу. В прошлом он сделал тебе достаточно поблажек, и это ни к чему не привело.

– Что?!

– А что такое?

– Вы это так видите?! Он бросил меня…

– Верно. Хочешь, поговорим об этом? Ты пересмотрела ваши прошлые отношения?

– Я не вижу иного варианта, кроме единственного: он меня никогда не любил.

– И что? Большинство людей не способны любить, но не вычеркивают друг друга из своих жизней по щелчку. Даже если не любил, ведь был с тобой. Хотел этого почему-то.

– Из-за партии! Вы сами сказали, что он ищет здесь вторую меня.

– Да-да-да. Только он избил Глеба и приходил навестить тебя в больнице!

– Что? – пискнула я.

– Дияра, это с моей стороны будет грубо, но с чего ты взяла, что проблемы бывают только у тебя? До того как Кифер появился в Москве, я с твоих слов видел его самовлюбленным безупречным манекеном. Не твоя забота разбираться в бедах взрослого мужчины, который использовал тебя в своих целях и бросил в самый сложный момент. Но ты хоть раз думала, что там все серьезнее, чем «она меня подвела, я ее теперь ненавижу»? Тебе было восемнадцать, ты не виновата в своих идеалистичных оценках, но сейчас та же самая ошибка может стоить тебе очень дорого.

И тут с заметной радостью Нестеров хлопнул ладонями по подлокотникам кресла, поднимаясь.

– Так, наше время вышло.

«...Наконец-то», – добавила я про себя. По всему чувствовалось, что доктор мной очень недоволен и счастлив поехать домой к жене, детям и таксам. На столе у него стоит семейное фото. Запечатленные на нем кажутся удивительно здоровыми психически. Особенно собаки. Все три.