Читать книгу - "Все может быть - Джейн Грин"

Все те несколько дней, что проходят со времени моего обеда с Амандой, я мысленно представляю себе Эда намного хуже, чем он есть на самом деле: будто усы у него прямо как у таракана и он неприятно гогочет. Мне кажется, что в этом случае я не разочаруюсь, когда открою дверь, а, напротив, буду приятно удивлена.

И знаете, это срабатывает! Эд кажется мне намного лучше, чем я себе воображала, я улыбаюсь и беру букет — на этот раз лилии, — встаю на цыпочки и целую его в губы.

Только без языка. Мне хочется насладиться тем, что он мне нравится, и я не готова пойти дальше. Не сейчас.

— Я так хотел тебя видеть, — говорит он, обнимает меня и прижимает к себе.

— Это хорошо, — отвечаю я и тоже обнимаю его.

Затем отстраняюсь, и он говорит:

— Ты решила, куда мы пойдем?

— Как насчет «Харви Николс»?

— Отлично, — отвечает он. — Я ничего не понимаю в женской одежде, но, если ты хочешь пойти туда, так и будет. Ты завтракала?

Я качаю головой.

— Тогда, может, сначала позавтракаем?

— Хорошо.

Мы едем в Найтсбридж, паркуемся, и Эд угощает меня вкуснейшим омлетом и свежевыжатым апельсиновым соком, а я смотрю на всех этих красивых людей вокруг и думаю: ну вот, теперь у меня тоже есть пара.

Ведь совершенно очевидно, что мы с Эдом встречаемся. Он сидит и влюбленно смотрит, как я ем, гладит меня по лицу, по волосам, а мне остается купаться в его обожании, потому что для меня это так ново. Он отказывается, когда я предлагаю разделить счет, и, честно говоря, мне уже неудобно предлагать; а когда мы уходим, берет меня за руку, и я покорно следую за ним — мне так нравится эта подчиненная роль женщины-которая-вскоре-станет-богатой-роскошной-домохозяйкой.

Мне кажется, что мы хорошо смотримся вместе. Эд в простой, но явно неслыханно дорогой рубашке-поло, темно-синих джинсах с иголочки и коричневых замшевых мокасинах от Гуччи (конечно, я обратила на это внимание, что вы думаете, я слепая?), я в шелковых брюках песочного цвета, коричневых мокасинах из искусственной крокодиловой кожи и белой льняной рубашке. Жаль, что не успела обзавестись кучей толстых золотых цепочек в итальянском стиле, но все равно мы похожи на молодую, богатую пару, которая отправилась за покупками. Как будто мы каждую субботу завтракаем в Найтсбридже.

А дальше становится все лучше. В отделе вечерних платьев универмага «Харви Николс» Эд молчаливо прогуливается и рассматривает одежду, а продавщица — женщина средних лет — суетится вокруг меня и показывает платья.

— Это понравится вашему мужу? — вдруг произносит она.

Эд все слышит, а я чуть не падаю в обморок от страха: ведь никогда, ни при каком условии нельзя упоминать о браке, нельзя даже позволить, чтобы это слово произнес кто-то другой, когда ты рядом с новым парнем. Но Эд только улыбается — очень нежной, влюбленной улыбкой, — и я не могу удержаться и улыбаюсь в ответ.

— Я бы хотел, чтобы моя жена надела вот это, — говорит Эд.

Мое сердце переворачивается. И оно окончательно останавливается, когда я вижу наряд, который он выбрал. Это двойка из тафты. Темно-синий жакет, присобранный на талии и с оборкой по низу. Юбка длиной до середины икры. Просто отвратительно. Как раз в стиле моей мамы.

— Ммм, это не совсем мой стиль, — говорю я и отворачиваюсь.

— Может, просто примеришь? — просит он. — Ради меня?

— О'кей. — Я пожимаю плечами и несу наряд в примерочную. Боже, в этом костюме я похожа на свою мать, он под пытками не заставит меня носить его. Высовываю голову из-за занавески.

— Эд, мне кажется, это не в моем вкусе.

— Дай-ка посмотреть. Иди сюда.

Я сгорбившись выхожу из примерочной, стараясь как можно сильнее выпятить живот и выглядеть так же отвратительно, как сам костюм. Надеюсь, это его убедит.

— Тебе совсем не нравится? — смеется он.

— Совсем.

— А по-моему, очень красивый костюм.

— Эд… — говорю я предупреждающим тоном.

— Ладно, ладно. Если не нравится, подберем что-нибудь еще.

Еще восемь жутких платьев и костюмов из тафты, и у меня кончается терпение. Предполагалось, что ходить по магазинам будет весело, но Эд настаивает, чтобы я примеряла эти отвратительные, безвкусные наряды для престарелых, и мне уже кажется, что совместный шопинг был большой ошибкой.

Наконец мы уходим из отдела вечерних платьев, и, когда идем мимо витрин бутиков, Эд останавливается и подходит к магазину «Донна Каран». Там, на манекене в витрине, поблескивает стразами самое прекрасное черное платье, которое я только видела в своей жизни. Длиной до пола, с длинными рукавами, глубоким вырезом спереди, облегающее, сексуально подчеркивающее каждый изгиб — просто изумительное платье.

Какое-то время мы оба стоим и слова не можем проронить от восторга, а потом Эд поворачивается к продавщице, которая топчется позади нас с приветливой улыбкой.

— У вас есть двенадцатый размер? — спрашивает он.

Я приятно удивлена, что он запомнил мой размер.

— Конечно, сэр, — отвечает она, улыбается мне и идет за платьем.

Я стою выпрямившись, с гордым видом, восхищаясь, как замечательно платье облегает мою фигуру, делая меня стройной, элегантной и изысканной — настоящей королевой. Я представляю, как буду смотреться, если уберу волосы наверх в шикарный шиньон, надену открытые туфли на высоких каблуках, с ремешками и грациозно пройдусь; воображаю, как в моих ушах будут поблескивать крошечные бриллиантовые сережки… Но что-то я размечталась. Откуда мне взять бриллиантовые сережки?

Я выхожу из примерочной, и Эд с продавщицей теряют дар речи.

— Ты просто неотразима! — шепчет Эд.

А продавщица согласно кивает, и я знаю, она говорит, что мне очень идет это платье, не потому, что должна так всем говорить, даже если они выглядят как коровы; нет, на этот раз ее восторг искренен. Боже, я должна купить это платье.

— Вот то самое платье! — говорит Эд.

И я расцветаю, восхищаясь отражением в зеркале.

— Мне нравится! — говорю я. — Это самая красивая вещь, которую я когда-нибудь надевала.

Эд поворачивается к продавщице.

— Вы принимаете «Америкен экспресс»?

Я возвращаюсь в примерочную и снимаю платье. Не могу удержаться, украдкой смотрю на ценник — и чуть не падаю в обморок. Тысяча пятьсот фунтов.

Господи Иисусе, что мне делать? Не думаю, что Эд в курсе, сколько оно стоит, а я не могу позволить ему тратить на меня такую кучу денег, это же абсурд. Ни одно платье не может столько стоить.

В примерочную заглядывает продавщица, улыбается и забирает платье, а я пытаюсь выглядеть уверенно, хоть и стою в сереющих трусах и лифчике из супермаркета. Раз платье уже забрали, то, наверное, Эд сейчас скажет мне, если у него возникнет проблема с ценой, ведь он вот-вот узнает, сколько оно стоит.