Читать книгу - "Леди с дурной репутацией - Тереза Ромейн"

— Нет, — прошептала Кассандра. — Я… я сделала это ради себя.

Джордж попытался принять более удобное положение.

— Не понимаю.

Кассандра отпустила спинку стула, заправила за ухо выпавшую из прически рыжую прядь, и, когда она опять заговорила, голос ее был бесцветен:

— Я снова подвела тебя, Джордж. Это второй раз, после лорда Деверелла. Я с трудом перенесла тот случай и хотела уйти, но теперь совершенно ясно, что мне здесь нечего делать. — Она вскинула подбородок, но избегала встречаться с ним взглядом. — Ты ранен. Наша хитрость не увенчалась успехом, ничего не поменялось. И поэтому… твоей кузине пора вернуться домой.

Кассандра сунула руку в карман и вытащила золотые вещицы. Джордж мог только наблюдать, как она перебирает их — золотой футлярчик, в котором, как ему теперь было известно, хранился миниатюрный портрет ее бабушки, и кольцо с изумрудом, которое он как-то надел ей на палец.

Она протянула ему кольцо. А что может сделать мужчина, когда женщина что-то отдает ему? Он машинально взял его, удивившись, что золото может быть таким холодным.

— Невозможно все закончить вот так. У тебя есть еще один день, отец позволил, но даже после этого у нас есть общие дела, ведь у нас с Анджелесом и Дженксами составлен чудесный план… Ты меня не слушаешь, да?

— Все расследуемые дела заканчиваются с результатом или без. — Ее улыбка была напряженной и неискренней. — Ты помнишь, я хотела бросить все, когда ранили лорда Деверелла.

— А я помню, как ты переживала из-за этого, и именно поэтому мне захотелось, чтобы ты осталась в деле.

Джордж попытался придумать какую-нибудь шутку, чтобы вызвать у нее настоящую улыбку. Как-то раз он сказал ей, что никогда не бывает серьезным, и это было правдой, когда это говорил совершенно другой человек, но сейчас его юмор иссяк полностью.

— Ты переживаешь из-за этого, Касс? Именно по этой причине ты хочешь бросить меня?

— Я бросаю не тебя, а дело.

— Значит, на первом месте всегда было дело, а я совсем ни при чем.

Она развернулась, словно решила направиться к двери. Покончено с ним — покончено со всем.

— Касс! — все-таки попытался он еще раз. — Для меня это было не только дело — была еще ты.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду!

— Не будь трусихой! — отрезал Джордж.

Это была правильная стратегия: она повернулась к нему лицом, ее золотисто-карие глаза метали молнии.

— А имел в виду я следующее: сначала мне действительно требовалась помощь в деле. После того как ранили лорда Деверелла, я думал, что ты самый подходящий сыщик, чтобы продолжать расследование, потому что тебя по-настоящему тронуло случившееся. Ты чувствовала свою ответственность.

— Как всегда.

Кассандра бросила взгляд на его руку, потом отвела глаза и со вздохом опустилась на краешек скамьи, туда, где находились его ноги, когда он ничком лежал без сознания.

— Ты не обязана нести ответственность за все, что происходит. При чем здесь ты, если меня ранили моей собственной стрелой, во что я до сих пор не могу поверить… Но давай не отвлекаться. После того как ты появилась в Ардмор-хаусе и мы стали проводить больше времени вместе, а потом дело практически остановилось, у меня, можно сказать, отпала необходимость в тебе.

Сделав глубокий вдох, он решительно продолжил:

— Но я не могу без тебя и хочу, чтобы ты осталась и была со мной, и… Ты что-то сказала?

Кассандра, разглядывая свои руки, ответила:

— Нет.

— Ты расстроена из-за того, что думаешь, будто не сумела выполнить задание? Но ведь даже тем, что находилась здесь, ты смогла предотвратить новые покушения.

— Не совсем.

Нет, он так и не сумел вызвать у нее улыбку, и его беспокоило, что самый важный для него план не осуществится и все пойдет не так, как хотелось.

— Неужели ты не понимаешь? — воскликнула Кассандра. — Я не могу быть рядом с тобой каждую минуту, и значит, ты остаешься уязвимым.

— Ты говоришь так, словно я никчемное существо и не способен защитить себя сам, — резко возразил Джордж. — Неужели и правда считаешь, что только ты ответственна за мою безопасность? Я никогда даже не помышлял взвалить на одну тебя такую ношу. До сих пор ты никогда не получала от меня того, что не заслужила.

Обычно теплые карие глаза сейчас смотрели на него холодно.

— Значит, я заслужила место в твоей постели?

— Господи, нет! Если на то пошло, это я заслужил место в твоей постели, но не думал об этом как о денежном эквиваленте. Для меня все было по-другому.

— Это было приобретением опыта, — произнесла она отрешенно, — и его время закончилось.

К горлу подкатил комок, мир снова вознамерился закружиться вокруг него, но с усилием он заставил отступить эти ощущения.

— Тогда это ставит меня на место, если только я когда-нибудь его покидал. Ты никому не позволяешь помочь себе. Тебе ведь нужно сойти со своего коня, чтобы позволить это.

У нее на мгновение приоткрылся рот, но она тут же взяла себя в руки:

— Если я не позволяю никому мне помогать, так это из-за личного опыта. Единственный человек, на которого я могу рассчитывать, это я сама, за исключением… Ясно, что не могу, потому что не смогла защитить тебя.

— Весь мир разочаровал тебя, но ты настолько высокомерна, что отвергаешь его.

Кассандра сверкнула глазами:

— Высокомерна? Я? И это говорит маркиз, который думает, что совершает открытие своими опытами с бумагой и светом?

— Да! — Ему страшно не хотелось говорить так, чувствовать так, но это было необходимо. — Величайшее высокомерие заключено в том, что ты считаешь, будто сумеешь пройти по жизни в одиночку. Герцог понимает, что это не так, потому что свои деньги получает от земли, от арендаторов, которые ее обрабатывают. Я знаю, что это не так, хотя моя нареченная умерла, мать зависима от опиума, а отец не думает ни о чем, кроме карт.

Джордж вздохнул.

— Я надеялся убедить тебя в другом, показать, что есть люди, которые могут поучаствовать в твоей жизни, сделать счастливой, но вижу, что мне это не удалось. Я тебе не нужен, и ты запрещаешь себе хотеть меня, ведь так?

— Я не могу себе этого позволить.

Она не сказала «нет», но это было далеко и от «да». Кольцо у него в руке теперь нагрелось, и он сунул его в карман.

* * *

У Кассандры вновь возникло ощущение, что что-то неправильно, что-то не так, как должно, — и наконец, она поняла.

Это ощущение