Читать книгу - "Больше, чем любовь - Ники Сью"

прошептала, не узнавая свой собственный голос. Чего я теряюсь, в конце концов? Осторожно повернув голову, я встретилась взглядом с Ярославом и вновь стала внимательно рассматривать лицо парня. Больше всего мне нравились глаза Громова: они у него были глубокие, серьезные, напоминающие замерзший водопад в горах. Когда он хмурился, оттенок цвета, казалось, менялся на более темный и походил на грозовые тучи.

— Согласен. Потому что в реальности парни так не говорят.

Я сглотнула, а Яр дотронулся пальцем до моих губ, проведя подушечкой вдоль нижней. Он чуть нажал на губу, словно ждал чего-то, может, что я проведу языком по его пальцу?! Это было столь интимно, но в то же время безумно нежно. Низ живота окутал жар, который стал расползаться по всему телу.

— Знаешь, я не верю в ведьм, но есть ощущение, — его лукавый взгляд скользил внимательно по моему лицу, — что ты применила магию.

— Говоришь как книжный краш, — я коротко хихикнула, а Яр убрал руку с моих губ. Жаль, мне нравилось.

— Краш? — он усмехнулся. — Жутко звучит.

— А мне нравится!

— А мне нет.

— А мне да! — почему-то упиралась я.

— Значит, я твой книжный краш? — спросил с лукавой улыбочкой Яр. Я не знала, что ответить, поэтому молча смотрела на него. И тогда Громов положил руки на мои предплечья, наклонился, касаясь своими губами моих губ. Яркая искорка вспыхнула у меня в груди, обжигая каждый орган внутри. Словно я тону в тихом океане, словно мое тело и не мое вовсе. Однако поцелуй довольно быстро прекратился, потому что в комнату постучали.

Яр тихо выругался, отстранившись от меня, я же смущенно опустила голову. Поднялась с кровати и поплелась открывать.

— Уже поздно, — сказала мама, стоявшая на пороге.

— Вы правы, — ответил Ярослав, вырастая за моей спиной. — Вы еще слишком молоды становиться бабушкой.

— Да как вы… — вырвалось у мамы, но Громов уже шел в коридор. Вот такой он был: дерзкий, грубый, убивающий правдой любого. И плевать ему на чужое мнение, плевать даже, кажется, на весь мир. Если честно, я немного завидовала Яру. Он был выше окружающих, и в этом была его сила.

Мы скупо попрощались, пообещав друг другу списаться позже или созвониться. А когда я закрыла входную дверь на ключ, меня ждала мама. Руки скрещены на груди. Взгляд суровый. Губы сведены в тонкую нить.

— Что? — устало спросила я. — Поход к врачу еще в силе?

— Лина, мне не нравится твой парень. Он грубиян! И вообще! Как вы могли втянуть в вашу аферу еще и мать Лили? Ты так изменилась.

— Я правда была с Лилей, но она поругалась с парнем и… не знаю, интересно ли тебе все это.

— С парнем? Ох, — мама вздохнула, а я решила рассказать ей правду. Заодно похвалить Ярика, ведь он реально очень помог.

— С ума сойти, а мать Лильки в курсе?

— Без понятия. Но ты ей не говори, пожалуйста. Не сдавай меня, — попросила я, вспоминая былые времена. Раньше мы с мамой общались как близкие подруги.

— Не сдам, — согласилась родительница. — Но пообещай… — уже более мягким тоном произнесла мама.

— Что именно?

— Что вы будете предохраняться, — выпалила она. Ох, как мне стало стыдно! До самых кончиков ушей!

— Мам! — пропищала я.

Она лишь отвела взгляд, намекая, что разговор окончен.

Глава 39

Ярик написал мне часа через три, сказал, что доехал к себе и спросил, как обстановка дома. Сложно было поверить, что теперь мы вроде как… хотя… Я до сих пор не знала, в каком статусе у него: девушки или той, с кем можно поцеловаться развлечения ради? Стоп! Яр не Дава, это я уже успела уяснить, надо просто подождать или потом задать вопросы, которые меня интересуют. Чего накручивать себя лишний раз? Рот же для чего-то нам дан.

На следующий день мама сообщила, что мы снова едем в школу вместе. Она хотела, чтобы Юрий и Вадима подвез, но брат слег с простудой. Оказалось, ночью у него поднялась температур, а и мама, как полагается, просидела рядом с кроватью сына. Самое забавное, Вадим утром, несмотря на плохое самочувствие, весь светился. Он даже кофе заварил на всех.

— Ты чего такой счастливый? — спросила я за завтраком. Брат чуть наклонился ко мне, отодвигая чай с малиной и прошептал:

— Ничего.

— Как маленький, — усмехнулась я.

— Нормальный, — надулся он.

А потом, смотря на довольное выражение лица Вадима, на то, как мама целует его в лоб, проверяя, не горячий ли тот, как подает таблетки и делает компресс, я поняла: она давно вот так не заботилась о нас. Мы уже были взрослыми, могли сами и таблетку в рот положить, и градусник под мышку впихнуть. И если я болела частенько, то Вадим, наоборот, от силы раз в год. Он был у нас крепким орешком, готовым побороться с любым вирусом. Однако даже такой взрослый орешек мечтал вновь стать ребенком, которого будет хоть пару часов опекать мама. Это было умилительное зрелище.

В школу в этот раз я собиралась словно на парад: взяла новые тени, подвела глаза, румянами оттенила щеки и на губы нанесла матовую, едва заметную, помаду морковного цвета. Вместо привычных брюк надела черную юбку с высоким поясом, сверху тонкую белую кофточку с V-образным вырезом. Покрутилась перед зеркалом, поправила распущенные пряди и довольная собой улыбнулась.

— С ума сойти, — откомментировал Вадим, провожая нас с мамой на пороге. Когда родительница вышла, я показала брату средний палец — дурачок.

На парковке во дворе нас уже ждал старенький Лексус Юрия. Однако не только он там был. В районе детской площадке, вырисовывая восьмеркой круги, ходил Ярослав. В черной кожанке, джинсах и высоких кедах — он выглядел как всегда стильно.

— Это как понимать? — нахмурилась мама при виде Громова. Хотела бы я и сама знать — как! Яр мне не говорил, что будет ждать перед школой. Хотя в сердце сразу сладко кольнуло, словно там распустились цветы. Подпрыгнуть бы от радости, да глупо будет выглядеть. Поэтому я лишь сдержанно улыбнулась.

— Для меня самой сюрприз, правда, — постаралась оправдаться я. Тем временем Ярослав заметил нас с мамой и двинулся в нашу сторону. Он шел вразвалочку, словно могучий лев, вальяжно передвигаясь по завоеванной территории. Одни словом — уверенности Яру не занимать.

— Добрый день, — поздоровался Громов.

— Уж не знаю, добрый ли, — поджала недовольно губы мама. Она явно не планировала, что все сложится таким образом.

— Вас так погода огорчила? — выгнул бровь Яр, хотя казалось, ему глубоко наплевать на