Читать книгу - "Путешественник - Жюльетта Бенцони"

Событие, вероятно, должно было произойти еще раньше, потому что, проходя мимо Тремэна, девушка подняла длинные и густые черные ресницы, и он увидел опустошенный тоской взгляд прекрасных серых глаз, которые, заметив его, вдруг оживились. Он прочел в них мольбу и призыв о помощи, удивляясь внезапно охватившему его волнению.

— Как жаль, что бедняжка выходит за эту старую рухлядь! — проговорил за его спиной резкий голос госпожи дю Меснильдо. — Кажется, обо всем было решено у меня еще в тот вечер, но я до сих пор не могу в это поверить. Сегодня Нервиль представляет обществу своего будущего зятя. Надеюсь, вы оцените иронию: будущий зять годится ему в отцы!

— Брак — дело решенное? — спросил Гийом, галантно целуя руку прекрасной Жанны.

— О, да! Они поженятся через три недели. Разве май — не месяц любви?..

— Неподходящее слово для такой пары!

— Согласна, но не будьте слишком жалостливы, дорогой друг! Или же я сильно заблуждаюсь, или же брак этот будет недолгим. Бьюсь об заклад, что оранжевый цветок довольно скоро уступит место вдовьей вуали.

— Это не утешение для Агнес, — вмешалась подошедшая к ним мадемуазель де Монтандр. — Как бы ни заторопился господин д'Уазкур к праотцам, настанет череда неприятных дней. Не говорю уже о ночах!

Тремэн с отвращением поморщился. Слишком уж ясный образ предстал пред его глазами: обнаженное девичье тело, предоставленное ухваткам отвратительного старика. Чудовищный паук на цветке лилии (Игра слов: «цветок лилии» и «геральдическая лилия» — эмблема королевской власти во Франции. — Прим, перев.)!.. Роза была права, говоря, что этот брак будет грязно-серого цвета: довольно было видеть, с каким видом собственника взирал барон на свою будущую супругу, и как предвкушал удовольствие, оттопыривая нижнюю губу, его синюшный рот.

Впервые Роза, наблюдавшая за ним, улыбнулась.

— Вам нездоровится? — спросила она сладким голосом. — Вы нехорошо выглядите!

Внезапно раздраженный ее иронией, он метнул на нее взбешенный взгляд.

— Не помню, чтобы мне когда-нибудь нездоровилось, мадемуазель! Что вы хотите этим сказать?

— Ничего… я просто хотела бы показать вам наш сад. Еще довольно прохладно, но у нас есть время, прежде чем сесть за стол…

— Вы должны оставаться с гостями…

— И вы — один из них. А с остальными тетушка прекрасно справится до ужина. Она редко падает в обморок больше одного раза в час…

Тремэн не был расположен опять ее выслушивать, но понял, что мадемуазель де Монтандр, несмотря на игривый тон, собирается сообщить ему что-то серьезное. Он поклонился и подал ей руку.

— Если вы не опасаетесь, что уединенная беседа со мной повредит вашей репутации…

— Наедине? Ничего подобного! Мы пойдем втроем. Она сделала знак рукой, и подошел Феликс.

— Вот как раз и господин де Варанвиль, которому я предлагала показать сад. Два года назад мы посадили новый сорт яблонь и надеемся готовить чудесный сидр. Во всяком случае, судя по их цветению…

Прихватив короткую накидку в тон ее шелковому платью цвета сливы, будто случайно оказавшуюся рядом с застекленной дверью, она увлекла мужчин за собой.

Под стоявшим на невысоком холме маленьким замком, окруженным небольшим парком, раскинулась деревня, отмеченная квадратной башней церкви. За ней поля, леса и обнесенные зеленевшей живой изгородью пастбища простирались до высоких холмов, которые на фоне бледно-голубого неба казались обведенными более темной синей полосой… Из-за кучевых облаков выглянуло поднимавшееся к зениту бледное солнце и осветило напоминающий вышивку пейзаж.

— Правда восхитительно? — вздохнула девушка. — Чем дольше я здесь живу, тем больше мне здесь нравится! Тут намного красивее, чем в Париже!..

— Вы родились в столице, мадемуазель? — машинально спросил Гийом, когда, сойдя с террасы, они пошли вокруг дома.

— Всего в нескольких лье к северу, но корни нашей семьи в Бретани. Так захотелось моему отцу, выбравшему поприще дипломата, тогда как все остальные служили в Королевском флоте…

— Вы принадлежите к семье моряков? — приятно удивился Феликс.

— Именно так, но поскольку нам, бедным женщинам, можно плавать лишь в качестве пассажиров, я предпочитаю заниматься земными вещами: растениями, деревьями, цветами… и еще животными. С большим интересом я прочла произведения господина де Бюффона… но мы сюда не за тем пришли, чтобы говорить обо мне. Простите меня, сударь, если вам покажется, что я завлекла вас в ловушку, но мне во что бы то ни стало нужно было поговорить с вашим другом без болтливых свидетелей. Речь идет об очень серьезной вещи, и я обещаю, что тотчас после этого покажу вам сад…

Феликс не казался раздосадованным и шутливо поклонился.

— Не извиняйтесь, мадемуазель. Мне чрезвычайно лестно слышать, что вы считаете меня человеком сдержанным. Говорите смело, а если хотите, чтобы я удалился…

— Вовсе нет! Напротив, ваша помощь, если, разумеется, вы нам ее окажете, нам может весьма пригодиться.

Затем без всякого перехода Роза напала на Гийома:

— Ну что, сударь? Вы видели? Вы слышали? Неужели вы останетесь бесчувственным к спектаклю, который нам сегодня устроили?

— Одно дело — что я чувствую, другое дело — что замужество вашей подруги меня не касается…

— Опять! Да из какой же деревяшки вас вырезали? Я считала, что вы дворянин…

— Я хоть раз намекал вам на то, что таковым являюсь? Разве что случайный дворянин, — добавил он с едва заметной ироничной улыбкой. — Напомню, что вы обо мне ничего не знаете, так что меня удивляет настойчивость, с которой вы пытаетесь вовлечь меня в эту историю.

— Я вам изложила свои доводы…

— Совершенно верно, но если бы я в тот вечер не свалился как снег на голову в гостиную госпожи дю Меснильдо, на кого бы вы возложили спасительную миссию? Может быть, на Феликса?

Роза де Монтандр покраснела и бросила полный отчаяния взгляд на предмет своей любви, который в двух шагах от них грыз ногти и слушая их словесный поединок.

— Нет… нет, это было невозможно! Да вы же понимаете, что, если бы кто-нибудь, молодой и богатый, захотел жениться на моей бедной Агнес, это бы уже давно произошло. — Вы хотите, чтобы я на ней женился? Да это бред какой-то, мадемуазель! — сказал Тремэн сурово. — По-моему, я тоже сообщил вам свои аргументы…

— Так много я от вас и не прошу, но поймите, в тот вечер мне показалось, что лишь к вам я могу обратиться. Вы человек посторонний, у вас нет привязанностей в этой стране…

Феликс де Варанвиль счел момент удобным, чтобы вступить в разговор. Ему тоже было жаль несчастную Агнес, но мириться с подобными утверждениями юной Розы он не мог.

— Привязанности, — произнес он мягко, — это как раз то, что мой друг хотел бы создать, или, вернее, возобновить в наших краях. Вам, разумеется, не известно, что он только что приобрел у маркиза де Легаля участок земли в Ла-Пернель и собирается там построить дом?.. Послушав вас, он рискует серьезно повредить своему положению в обществе…