Читать книгу - "Старая сказка - Кейт Форсайт"

«А что, если с колдуньей что-нибудь случится? — подумала она. — Что, если она заболеет и умрет? Ведь никто не знает, где я. И мне только и останется, что умереть с голоду».

Маргерита повалилась на кровать, охваченная ужасом.

«Но колдунья просто обязана была подумать о такой возможности. Она наверняка оставила какое-нибудь письмо», — размышляла девочка. А потом Маргерита вспомнила о гиганте. Он знает. Ведь это он принес ее сюда. И уж он-то не бросит ее здесь умирать. Это точно.

«Но что ей от меня нужно? Зачем я здесь? Что за колдовство она творила вчера ночью? Или ей требуется моя кровь?» — подумала Маргерита. В памяти у нее всплыли рассказы о вампирах, сосущих кровь, и девочка похолодела. Она опустила глаза на тонкую красную царапину на запястье. Она припухла и немного саднила, но уже заживала.

Маргериту охватила такая паника, что она более не могла оставаться без движения. Она в который уже раз подбежала к окну и принялась звать на помощь. А потом опять заметалась по комнате, ища щель в каменной стене, веревку или нож. И вновь разрыдалась. В конце концов у нее больше не осталось слез. В немом оцепенении она упала на кровать, ища спасения от ужасов настоящего и неуверенности в будущем в грезах о прошлом.

Луч света, падавший сквозь полуоторванный ставень, побледнел и угас. Вскоре наступит темнота. А Маргерите снова захотелось есть. Она встала, окинула взглядом свою кладовку, глубоко вздохнула и стала готовить себе непритязательный ужин.

Сушеную селедку следовало замочить на ночь в воде, прежде чем ее можно будет сварить или поджарить, поэтому она налила в миску немного воды и поставила ее на стол, после чего замесила дрожжевое тесто, чтобы оно поднялось. Затем Маргерита налила в кастрюлю воды и опустила туда овощи, добавив к ним щепотку соли, и с вожделением уставилась на окорок. Шкурка была аккуратно надрезана снизу, поэтому она без особых усилий отодрала ее, и под нею обнаружилась темно-красная мякоть. Подумав немного, она впилась в мясо зубами, поскольку ничего иного ей не оставалось, ощутив во рту взрыв бесподобного вкуса. Она была так голодна, что оторвала зубами несколько кусков и жадно проглотила их, и только после этого, уже спокойнее, отщипнула несколько полосок ветчины и выплюнула их в суп. Затем она вернула на место шкурку, бережно разгладив ее, словно прося прощения — она вдруг испугалась того, что съела так много вяленого мяса за один раз.

«Еду нужно растянуть на месяц…» — подумала Маргерита. Она с некоторым испугом вновь окинула полки внимательным взглядом, и то, что совсем еще недавно представлялось ей изобилием, вдруг показалось ничтожно малыми запасами.

Ее угнетала тишина и молчание маленькой комнаты. Она успела привыкнуть к негромкому гулу голосов, едва слышному пению или звучанию музыкальных инструментов, бесконечному звону церковных колоколов, скрипу стульев, шуршанию подошв о камень, шороху одежды, сопению и вскрикам девочек в общей спальне. А здесь, высоко в башне, единственным звуком, нарушавшим тишину, был свист ветра да редкий пронзительный крик ястреба.

Поэтому Маргерита сначала замурлыкала себе под нос, а потом и запела. Звук собственного голоса немного успокоил ее, а запах супа и свежего хлеба вселил в нее еще бóльшую уверенность. Она съела ужин при свете очага, вымыла кастрюли и тарелки, а потом свернулась клубочком на кровати, ища утешения в своих любимых грезах. Вот завтра распахнется дверь, и в комнату вбегут родители, радостно крича:

— Маргерита, родная, наконец-то мы тебя нашли!

И они втроем обнимутся, плача. После чего отец посадит ее на плечи и они с ликованием покинут опостылевшую комнату.

Вот только двери здесь не было. Ни двери, ни лестницы.

«А ведь лестница должна быть обязательно, — вдруг подумала она. Гигант и La Strega просто не могли втащить сюда кровать, стол, стулья, шкаф, ванну и все остальное через окно. — Надо посмотреть под ковром», — решила Маргерита.

Она села на постели и уставилась на пол, покрытый изумительным ковром ручной работы. В то же мгновение ей захотелось немедленно спрыгнуть с кровати и начать двигать мебель, но было уже темно и холодно, и она устала. «Завтра», — сказала она себе. Маргерита вновь легла, укрылась покрывалом и, напевая себе колыбельную, заснула.

На следующее утро она с радостным нетерпением соскочила с кровати. Первым делом она сняла портрет колдуньи и развернула его лицом к стене. Колдунья, казалось, следит за ней, и это нервировало девочку. Затем она начала двигать стол, стулья и ванну. На это ушло много времени и еще больше сил, поскольку мебель была тяжелой, ей исполнилось всего двенадцать лет, да к тому же помочь ей было некому, но в конце концов вся обстановка была сдвинута к дальней стене комнаты. Маргерита скатала ковер и присела на корточки.

В плиты пола был врезан люк.

Он был каменным и в длину достигал четырех шагов.

Ручка отсутствовала напрочь.

Маргерите потребовалось одиннадцать дней, чтобы приподнять его с помощью кочерги и железных крюков.

Поначалу ее подгоняло нетерпение. Используя небольшую кастрюлю с длинной ручкой в качестве молотка, она стала колотить ею по ручке кочерги, скалывая камень вокруг люка в полу. Руки и плечи у нее вскоре заболели, поясницу заломило, но она продолжала трудиться, пока не обессилела совершенно, и тогда решила сделать небольшой перерыв, чтобы перекусить и отдохнуть. К тому же ей сильно мешала спутанная грива волос, которые выбивались из-под сеточки в самый неподходящий момент и так и норовили попасть под руку.

Однако же работа оказалась исключительно тяжелой, а усилия ее приносили столь незначительный результат, что в конце концов она пала духом. Однажды она не нашла в себе сил подняться с постели и так и пролежала весь день, глядя на каменную плиту, окруженную со всех сторон отбитым камнем. Она более не могла выносить тишину и одиночество. Маргерита свернулась клубочком, глядя на узкую полоску света, проникавшую сквозь разбитый ставень, машинально накручивая на палец прядь волос и то и дело уносясь мыслями в прошлое. Она негромко напевала себе под нос:

— Баю-баюшки-баю, не ложися на краю. Придет серенький волчок и укусит за бочок… — Из-под припухших век вновь побежали слезы, и она зарылась лицом в подушку, от всего сердца желая, чтобы кто-нибудь пришел и спас ее.

Но никто не пришел.

В ту ночь Маргерита встала на стул и стала высматривать в щелочку луну. Колдунья пообещала вернуться к следующему полнолунию. Сейчас луна убывала, превращаясь в тоненький серпик. Но скоро она начнет прибывать снова.

От страха у нее перехватило дыхание. Она едва не упала со стула, и тот опрокинулся. Подбежав к люку в полу, девочка вновь схватила свои инструменты. Она долбила и долбила камень, работая практически вслепую, на ощупь, поскольку в ее маленькой комнате властвовали тени. Остановилась она только тогда, когда руки у нее свело судорогой от боли, а из ранок на сбитых пальцах выступила кровь.