Читать книгу - "Ты - мой выбор! - Каролина Бехтерева"

Мелкая подбегает ко мне, обхватывая ноги руками и задирает голову вверх:

- Ну и? Долго тебя еще ждать? – Маленький нахалёнок трясет букетом осенних листиков, и с упреком поглядывает на меня, а в глазах пляшут черти.

- МЕНЯ ждать? Надежда, с огнем играешь… - Помотал головой, и попытался подхватить дочь на руки, но эта егоза громко визгнула и укатила в закат, как говорится.

- Догоняй, пап, мама же ждет уже…

Ускоряю шаг, замечая вдалеке ласковый взгляд жены.

- Привет, мамочка.

- Привет, родная… - Дрогнувший голос затихает на последнем звуке, и я перевожу дыхание, опуская глаза на, до сих пор, любимое лицо.

Лера улыбается мне с холодного мраморного надгробия. Её глаза, словно живые, с блеском, со смешинками, и с какой стороны могилы не стань – везде она смотрит четко на тебя.

У художницы, рисовавшей её портрет на камне, поистине золотые руки…

Надя бережно укладывает свой букет ровно посередине, и проводит ладошкой по контурам каменной скулы своей матери.

Каждый раз мне больно смотреть на собственную дочь, и знай я тогда, чем бы все закончилось, я бы ни за что не затормозил, от брошенного дерзкой девчонкой камня в мое стекло.

Но… К сожалению, у неба есть силы, что бы не отпускать… А исправить я уже ничего не в силах…

- Пап? Ну, папа!!! – Малышка дергает меня за пальто, тем самым выводя из воспоминаний.

- Да, милая…

- А мама меня видела?

Глажу дочь по шелковым волосам, и опускаюсь на корточки:

- Видела… - Протягиваю разблокированный мобильный телефон, и доча тут же засовывает свой носик в экран. – Она провела с тобой почти сутки…

Опускаю глаза на свою руку и всматриваюсь в фотографию, на которой, измотанная, но счастливая Лерка, держит на руках нашу малышку.

- Так мало… - Расстроенным голоском произносит дочка.

- Знаю, моя хорошая… очень мало…

Сжимаю челюсти посильнее, сдерживая предательскую влагу.

Сутки… Почти сутки…

Вот, что было у вас… всего каких-то 22 часа, а потом…

Если есть на свете большая несправедливость, чем эта – покажите мне…

Она столько пережила, её тело столько вынесло, а конец всему положил оторвавшийся тромб, образовавшийся в ходе операции.

Вот так… несколько секунд, затрудненное дыхание, и всё…

Мы были в больнице! В месте, которое дает надежду каждому на спасение, а банально можно просто не успеть.

Тромб попал в легкие, и даже полуторачасовая реанимация не смогла все исправить…

В одну секунду новорожденная дочь осталась без мамы, а я без жены…

Тряхнул головой, прогоняя болезненные воспоминания, и только сейчас заметил, как Надя притихла, поглядывая на меня грустным взглядом.

- Пошли домой?

- Пошли… Только… - Малышка замешкалась, а я уже и так догадался, что она сейчас попросит…

- Хочешь посмотреть?

Дочка закивала, расплываясь в улыбке, а я набрал побольше кислорода, приготовившись к нелегкому испытанию…

- Хорошо, но сначала заедем кое-куда…

Глава 66

4 года назад

Андрей

Открываю дверь ногой, перекладывая спящую дочь на другую руку.

Медленно поднимаюсь на второй этаж, прохожу через всю комнату, и укладываю малышку в её кроватку.

Сегодня нас выписали.

Я никому ничего не сказал, и мне еще предстоит нелегкий разговор и с тещей, и с Сашкой.

Знаю, что женщины обидятся, но прошло всего несколько дней, и вряд ли они готовы увидеть Надю, не отойдя еще от новости о её маме.

Дочка посапывает, а я впервые осматриваю детскую совсем другими глазами.

Всё выглядит иначе, всё не на тех местах, на которых было раньше…

Подхожу к столу и замечаю на нем конверт со своим именем.

Знакомый почерк резанул по кровоточащей ране, но собрав себя по частям, достаю письмо и вчитываюсь в буквы…

« Привет, родной…

Если письмо у тебя, значит, всё закончилось не лучшим образом. Прости, что не сказала… То, что я видела в твоих глазах каждый раз, когда ты смотрел на нас… мне не хотелось отнимать это у тебя… Ты искрился абсолютным счастьем, и мне было бы в разы больнее, знай обо всем еще и ты…

Ты наверно сейчас злишься на меня, но… я ни о чем не жалею, Андрей.

Нет ошибки, которую любовь не может совершить, но даже знай я, чем всё закончится – я бы не хотела прожить наше время иначе.

У нас так много отняли, и я не могла позволить забрать еще одного ребенка. Наша малышка имела право на жизнь… И я хочу, что бы она у нее была самой счастливой. Сделай её такой, пожалуйста…

В комнате я разложила всё так, что бы тебе было удобно. Знаю, что будет сложно, но ты справишься, слышишь? Обязательно справишься…

В шкафу я кое-что оставила для дочери… покажи, когда подрастет. Я хочу, что бы она знала свою маму, даже если меня нет рядом.

А ты… Я хочу, что бы ты был счастлив, Андрей…

Ничего уже не исправить, и я не вернусь, но у вас с дочерью впереди целая жизнь… Не ставь на ней крест из-за меня, а постарайся прожить её за нас двоих…

Живи… радуйся каждому мгновению, и … люби…  Я заплатила слишком высокую цену, и прошу тебя оправдать её.

Выбери для нашей дочери самую лучшую женщину, и сделай так, что бы она ни единого дня не чувствовала себя рядом с вами чужой.

Я люблю тебя, и этого не изменит даже моя смерть, но ты…  люби воспоминания обо мне, но продолжай жить…

Хотя бы попробуй, ради меня и ради неё… Назови её Надеждой, и пусть она станет таковой для тебя…

Спасибо тебе за то, как я прожила последние свои годы. Невозможно представить их более счастливыми. Каждый свой прожитый миг рядом с тобой, каждый твой взгляд, поступок, и каждое слово  были для меня надеждой после пережитой боли…

Ты подарил надежду мне, а я тебе…

Люблю тебя на этом свете и на том… Твоя Лера.»

Впервые в своей жизни я умывал лицо слезами, и мне не было за это стыдно.

Три дня назад я лишился половины себя. Тело, будто, разделили, бесчеловечно откромсав огромную часть. Оторвав по живому, вырвали сердце, располовинили душу, отобрали смысл и ни за одну слезу мне сейчас не стыдно.

Откладываю письмо и открываю шкаф.

На средней полке стоит красивая нежно-сиреневая коробка.

Возвращаюсь к кроватке, присев в удобное кресло, в котором теперь